Верхний (Малый) Матан, деревня (Вятскополянский район, Кировская область)
|
Возникновение поселенияДеревня располагалась у заросшего лесом лога, по дну которого протекает речка Матанка. Речка, берущая начало из заболоченности, расположенной в лесу, маловодная, в жаркое время почти пересыхает. Мощных родников поблизости нет. Грунтовые воды залегают очень глубоко. В середине ХХ века предпринималась попытка вырыть колодец, но она привела к неудаче. Был выкопан широкий и глубокий колодец глубиной примерно 40 с лишним метров (20 саженей), до воды так и не добрались, колодец пришлось закопать. ПреданияЧерез деревню проходил обозначенный вдоль всего пути «екатерининскими» берёзами почтовый тракт Вятские Поляны – Суши – Шемак – Безменшур, однако действовал он редко, так как в половодье каждую весну мост через речку Матанку сносило. Грунт здесь песчаный, слабый. Кроме того, говорят, что в старину жители деревни отличались разбойным характером. Из-за этого на входе в деревню стоял чёрный крест. Занятия жителей деревниВ течение года многие жители деревни работали на лесопромышленников: заготавливали лес в Сушинской роще, вывозили его к реке Вятке на пристань Водопой, участвовали в погрузке лесоматериалов на баржи, в формировании и сплаве плотов по реке. О коллективизации в деревне сведений нет. Колхоз назывался «Красный путь». Облик деревни перед Великой Отечественной войнойК 1942 году в колхозе были уже построены конный двор, зерносклад, овощехранилище, избушка для сторожа, кузница, зерносушилка, молотильный ток-сарай, колхозная контора. В конторе – два отделения. В первом была канцелярия, а во втором – наподобие клуба. Двери отдельные. В клубе были расставлены скамейки. Здесь проводились общие собрания колхозников, ставились спектакли силами приезжих из других колхозов. В этом случае стенка, разделявшая здание (она была из щитов), убиралась. И помещение конторы служило хорошей сценой. Из инвентаря были: конная молотилка, 2 веялки, 10 телег, 11 саней-дровней, 15 плугов, 15 деревянных борон с железными зубьями, 1 сеялка. Из скота: 15 коров, 24 овцематки, 6 свиноматок и 16 пчелиных ульев системы Додан. Воду на овцеферму возил водовоз. В годы войныВспоминает Дёмин Филипп Михайлович: 1 октября 1942 года я был направлен работать председателем Верхне-Матанского колхоза «Красный путь». Приехали туда с председателем райисполкома. Созвали общее собрание колхозников, вернее, колхозниц, так как мужчин в деревне было всего лишь 4 старика, а остальные все женщины. Ну и я был избран собранием на должность председателя колхоза. В колхозе было тогда 75 дворов. Всего 87 ребятишек. Работы много, а рабочих рук нет. К моему приезду в Верхний Матан ещё не была докопана картошка на площади до 3,5 га. Был уже октябрь, почва замёрзла, слой мерзлоты достиг 5 см. Плугом выпахивать уже было нельзя. Верхние клубни прихватило морозом. Но надо было спасать картошку. Так и копали её лопатками. Мёрзлые клубни отсортировывали. Трудности были во всём. Работа наваливалась ежедневно, как гора. Труднее всего было бороться с голодом. Был тогда установлен такой закон, что расходовать на внутриколхозные нужды можно только 15% от сданного государству зерна. Тут тебе и на корм скоту, тут тебе и на питание колхозников. За превышение этого процента председателей колхозов судили народным судом, и им грозило 10 лет тюрьмы. В нашем Вятскополянском районе было 6 таких случаев. Беспрерывно приезжали уполномоченные райисполкома и выгребали зерно, как говорят, подчистую. Не оставляли ни семян, ни фуража для скота, ни для питания колхозников. Представьте себе, что поспела рожь, нужно её жать вручную серпами, а мои колхозники голодные, они давно уже забыли вкус хлеба, живут на одной картошке с лебедой и щавелем. А жать-то нужно! Были такие тяжёлые моменты, о которых даже вспоминать больно. Приходит ко мне ребёнок пяти годиков и говорит: - Дядя председатель, дай немного муки на болтушку! Ну а что же дашь ему, когда в амбаре и мышке нечего поесть. Бывало, отвернёшься, и слёзы сами невольно выступают из глаз. И таких моментов было немало. Вот, предположим, мы нажмём, измолотим на молотилке 3 тонны зерна и сдадим государству. Теперь можем расходовать 450 кг зерна. Разделим мы на каждую работницу это зерно, то есть на 83 человека, кроме детей. И что же колхозница получит? 5 кг ржи. А у неё двое-трое детишек, а есть и больше. Вот и живи, и работай. Ну а рожь жать-то надо? Ну, а что же делать? И вот тут я решил пойти на большой риск. Будь что будет, а колхозников нужно накормить. Только тогда они быстрее и без потерь уберут урожай. А это будет польза и государству, и колхозницы, хотя бы на период уборки, будут не голодные. Вечером созвал общее собрание, на котором поставил вопрос об уборке ржи. Ну, а что скажут колхозницы? Какой они найдут выход? Пришлось мне объявить им о своём решении. Но за это мне придётся отвечать, и мне дадут 10 лет тюрьмы, если кто-либо из них сообщит об этом, ну хотя бы кому-нибудь не из наших колхозников. Конечно, все колхозницы в один голос заявили, что будут молчать. - Хорошо, спасибо вам за это. А теперь слушайте, что мы будем делать. Во-первых, я отлично знаю, что все вы голодные. Но немного ещё потерпите и будете все сыты. Завтра все мы выходим на жнитво ржи. Норма выработки будет такая: за один день у нас установлена норма выжать 12 соток, а я говорю, что за один трудодень норма будет 10 соток, а кто выжнет больше, то будет получать кроме трудодня за каждую одиннадцатую сотку 1 кг муки, за двенадцатую сотку – 2 кг муки, за тринадцатую сотку – 3 кг муки, ну а если кто выжнет четырнадцатую – то 4 кг, а за пятнадцатую – 5 кг. В протоколе собрания, конечно, об этом мы ничего не писали. Кто не жал хлеба серпом, тот вряд ли может себе представить, что значит выжать вручную 10 соток или 11-12-13. Это очень тяжёлый нудный труд. Утром на следующий день на ржаном поле было нечто необыкновенное. Я утром очень рано вышел из дома, направился к ржаному полю, и что же я увидел? Ржаное поле подходило к самой деревне. И насколько можно было кинуть взглядом, рожь на поле была выжата. Оказывается, колхозницы с 12 часов ночи забрали бригадира (тоже была женщина), и все как один вышли на жнитво. И так работали весь день. К вечеру некоторые еле стояли на ногах от устатка. Большинство из них выжали по 14 соток, а трое – по 15 соток. Вечером при свете фонаря каждой было выдано по её выработке. По этой системе уборку ржи мы закончили в течение шести дней. Соседний с нами Нижне-Матанский колхоз имени Молотова снимал рожь 14 дней. Надо отдать справедливость колхозницам, никто из них нигде и никому об этом не сказал. Этим самым они спасли меня от ответственности по тогдашнему закону военного времени. И так я проработал в этом колхозе до 11 декабря 1947 года.   Послевоенные годыВ 1947 году колхоз приобрёл автомашину «шевроле». Деревня утратила перспективу после слияния Верхне-Матанского и Нижне-Матанского колхозов с Сушинским колхозом «Коллективист», и особенно после дальнейшего объединения с Омгинским колхозом «Заря», в который вошли десять окрестных деревень. На судьбу деревни повлияла также ликвидация леспромхозов на левобережной территории Вятскополянского района. В этом отношении судьба деревни Верхний (Малый) Матан схожа с участью деревни Нижний (Большой) Матан. В 70-х годах по деревенской улице вешними водами прорыло глубокую канаву, которая стала быстро превращаться в овраг. Через некоторое время все остатки деревни рухнули в лог. Источники:
| ||||||||||||
