Негидальцы
| Негидальцы | |
|---|---|
| Общая численность: | 500 (1979) |
| Расселение: | Россия |
| Язык: | негидальский, русский |
| Религия: | шаманизм, православие |
| Родственные народы: | эвенки |
Негидальцы – одна из самых небольших народностей тунгусо-маньчжурской группы. Входят в состав т.н. "исчезающих народов" (см.Википедия)
По данным переписи населения 1979 года их было около пятисот человек. Живут в Хабаровском крае , основная часть – в Ульчском районе в течении реки Амур, другая – значительно меньшая часть – расселена в районе имени Полины Осипенко. Кроме того, отдельные семьи живут в Нанайском, Курумийском и других районах Хабаровского края.
Содержание |
Историко-этнографическая характеристика негидальцев
Как предполагается, предки негидальцев появились на Амгуни и Амуре уже со сложившейся родовой организацией. Это была небольшая группа охотников-тунгусов, кочевавшая ещё в эпоху раннего железа по обширным территориям Забайкалья. Впоследствии она обособилась, а когда достигла Охотского побережья, попала в географически обусловленную изоляцию. Здесь предки негидальцев осели, занялись рыбным промыслом, сохранив при этом свои хозяйственные и культурные традиции. Не потеряв родственных связей с эвенками, они вступили в контакт с местными аборигенами и к концу XVII и началу XVIII века сформировались как этнос.
С момента появления негидальцев на реке Амгунь, они постепенно заселяли долину реки Амгунь и её притоки, выходили к берегам крупных и мелких озёр. Амгунь связывала отдельные селения и родовые стойбища негидальцев.
Известно, что местные жители бассейна Амгуни называли себя «амгун баюнын», что означает «амгуньский человек», а закрепившееся за ними название негидальцы – также местного происхождения.
В 1945 году с Чукчагирского селения (род Чукчагиль) и селения Каменка (рода муктегиров, альчакулов, тоёмконов и аюмканов) негидальцы были перселены в село Владимировка в связи с объединением мелких колхозов.
По данным переписи населения 1997 года на территории Дальнего Востока негидальцев было зарегистрировано 423 человека.
По последним данным в районе имени Полины Осипенко проживает 146 негидальцев, большая часть – в селе Владимировка.
Жилище и хозяйство, средства передвижения
Негидальское жилище как элемент цивилизации представляло собой древнюю постройку человека. Это шалаш, служивший временным нуждам сезонного охотника, дававший возможность ему укрыться от дождя и снега, согреться, отдохнуть, приготовить пищу, спрятаться от лесных хищников. Как временное сооружение его не берегли, не перевозили на новое место, его строили из стволов молодых деревьев, веток кустарника, коры крупных деревьев, иногда травы. Отличались шалаши небольшими размерами и имели минимум удобств.
Бревенчатые избы появляются у негидальцев в конце XVIII века. Внутри домик застилался берестяными коврами. На некотором расстоянии от очага располагались лежанки, которые выстилались еловыми лапами и накрывались шкурами животных. Лежанка служила столом и местом отдыха. Весь хозяйственный инвентарь размещался по стенам хижины. Конструкция и использование негидальского дома следовало устоявшимся правилам и запретам, что делало национальное жилище устойчивой живой средой - прочным убежищем от тёмных сил и образцом равновесия и порядка.
В конце XIX и начале XX веков с приходом на Амгунь русских христианских миссионеров переход негидальцев от кочевья к оседлости завершается. Селения укрупнялись, появились избы русского типа, хозяйственные постройки.
Традиционным и основным видом охоты негидальцев был промысел на пушного зверя: соболя, колонка, лисицы, зайца, белки, выдры и т.д. В XVII-XVIII веках китайские сборщики приезжали за пушниной в негидальские стойбища, а маньчжурские купцы - частые гости этих мест. Соболиные и песцовые шкурки обменивали на китайские товары. Помимо охоты негидальцы занимались рыбным промыслом. Заготовляли рыбу впрок, чтобы прокормить семью.
Совершая краткий или длительный переход, охотник приобретал навыки переноски или перевозки вещей, добычи, снаряжения. Простейшим средством для переноски грузов являлось заплечное приспособление в виде суковатой палки с развилкой и перекладиной внизу, к которой привязывалась поклажа.
Одним из самых первых и простых видов транспорта, которым часто пользовались негидальцы, была временная волокуша - келчи. Чаще всего ею пользовались зимой для вывоза крупной добычи - лося или дикого оленя.
Позже стали пользоваться нартами, при помощи лямки - ала. Впрягали собак, специально тренированных и используемых только для транспорта.
В летнее время негидальцами использовались берестяные лодочки - оморочки, с которых ловили рыбу. Изготовлялась оморочка из бересты, швы которой замазывались смолой. Управлялась она при помощи вёсел. Оморочка являлась доступным и удобным видом транспорта.
Народная одежда
Одежда как элемент этнической специфики является выражением привычек, вкусов, характера народа и составляет часть национальной культуры.
В зависимости от назначения негидальская одежда XIX века делилась на три группы - промысловую, праздничную, ритуальную.
Для промысловых безрукавок предпочитали шкуру из лосиных голов - мета, охотничью одежду шили из оленьей шкуры - нана. Покрой охотничьей шубы давал возможность негидальцу использовать её как подстилку во время ночлега.
Обувь шили из сохатиных камусов - оса, дополняя меховыми чулками деоктэон. Межсезонная промысловая обувь чаще всего шилась из рыбьих кож, что позволяло выходить на промысел во время оттепели. Рыбья кожа обладает незаменимыми качествами: легкостью, прочностью, непромокаемостью. Праздничная обувь шилась из оленьих лап и украшалась аппликациями или рельефной вышивкой.
Повседневная одежда негидальцев почти не отличалась от промысловой. По праздникам надевали просторный шелковый халат на соболином и лисьем меху. Особенностью празднично-ритуального халата была широкая поперечная полоса, соединявшая в талии две его части. Халат был вышит разноцветными шелковыми нитками и оленьим волосом. Он был практически единственным для всех торжеств.
Празднично-ритуальная обувь отличалась аккуратностью. Это ровдужные невысокие сапоги с орнаментированными отворотами. Дополняли праздничный костюм расшитый тканевый нагрудник и металлические предметы в виде браслетов и колец.
Негидальский язык в системе тунгусо-маньчжурских языков
На тунгусо-маньчжурских языках говорят народности, обитающие на территории МНР. К ним относятся эвенки, эвены (ламуты), негидальцы, орочи, ульчи, нанайцы. Их общая численность (по данным Всесоюзной переписи населения 1959 года) составляет 46100 человек. Кроме того, часть нанайцев и эвенков проживает за рубежом. Численность зарубежных нанайцев около 1000 человек, а эвенков с орочами - около 9000 человек.
На территории КНР живут маньчжуры (около 2,5 млн. человек), в большинстве своём утратившие свой язык, но в некоторых районах (преимущественно в районе Дунбэя) говорящие по-маньчжурски.
Языки маньчжурской ветви имеют существенные отличия от языков тунгусской ветви, как в области грамматического строя, так и особенно в области лексики. Маньчжурские языки испытали серьёзное влияние монгольского и китайского языков, что отразилось, прежде всего, на их лексике.
Большое влияние на развитие тунгусских языков в нашей стране, особенно в последние годы, оказал русский язык, которым в различной степени владеют все без исключения народности. Ряд южных диалектов эвенкийского языка испытал влияние бурятского языка, а ряд диалектов эвенского и эвенкийского языка попали под влияние якутского.
Для малых народностей, не создавших письменности на своих родных языках, - ульчей, негидальцев, ороков, орочей, удегейцев, - литературным языком является русский, хотя и бесписьменные языки этих народностей сохраняются ими и используются как средство устного общения, особенно в кругах представителей старшего поколения.
Родство тунгусо-маньчжурских языков, объясняемое общностью их происхождения, охватывает все стороны и элементы структуры — их фонетику, грамматику, лексику.
 - Статья «на вырост».
|
