Лох, село (Саратовская область)
Пожалуйста, отредактируйте её, используя вики-разметку.
Содержание |
Название округа у приезжих обычно вызывает ироничную усмешку.
Село Лох, что в Саратовской области, едва ли не старше областного центра. Стоит оно на одноименной речке, славившейся пару столетий назад тем, что, как писали краеведы, «водились в ней форели, известные под названием лохов, достигающие величину до одного аршина». Обступают его лесные возвышенности, среди которых на всю Россию известна Кудеярова гора.
Тайны Кудеяровой горы
В этой горе есть вход в пещеру знаменитого разбойника Кудеяра, деяния которого саратовские краеведы относят к временам Ивана Грозного.
Сто лет назад местный краевед Андрей Леопольдов в «Историческом очерке Саратовского края» писал: «Сам разбойник Кудеяр был татарином огромного роста и силы. Жил он со своей русской женой, редкой красавицей, в горе, внутри которой были богато убранные помещения и хранились в специально созданных кладовых сокровища, добытые при набегах на «дальние страны». От середины довольно крутого склона горы туда вел узкий, извилистый и невысокий подземный ход, тянувшийся на сто саженей (200 метров). Из внутренних помещений вверх шло вертикальное отверстие типа трубы высотой около 30 саженей, через которое выходил наружу дым».
Напротив Кудеяровой находится другая гора – Караульная, где атаман ставил своих часовых. К этой горе якобы вел от Кудеяра подземный ход к трем подземным кладовым – для золота, серебра и драгоценной конской сбруи. Из-под Караульной горы, в сотне метров от конца ущелья, среди домов вытекает Симов родник с такой вкусной водой, что «пьешь не напьешься».
По народному поверью, хранятся в пещерах той горы за железными дверями громадные сокровища разбойника Кудеяра, который был не то просто современником царя Ивана Грозного, не то его опальным родственником. Клады близ села Лох и вправду находили. Так, в середине двадцатого столетия кому-то из сельчан повезло найти двенадцать ведер медных монет. Когда-то это было целое состояние, но многовековая инфляция сделала такой клад ценным разве что для нумизматов или сборщиков цветного металла.
Село без обратного адреса
Взрослые лоховчане историю возникновения имени своей малой родины знают и названия села не стесняются. А вот молодежь, бывает, уехав на учебу или уйдя в армию, запрещает родственникам писать обратный адрес.
«Человек, знающий историю своего села и любящий малую родину, не будет стесняться его названия», – считает Антонина Цаплина, директор местного краеведческого музея. Сам музей расположен в одном из школьных кабинетов, создан и развивается благодаря энтузиазму учителей и молодых лоховчан.
Музей
«История музея, – продолжает свой рассказ Антонина Петровна, – началась накануне празднования 30-летия Победы со сбора информации о родившемся в селе герое Советского Союза Василии Загородневе, командире роты противотанковых ружей». Звание Героя Советского Союза Василию Загородневу было присвоено 24 марта 1945 года посмертно за отвагу и героизм, проявленные при уничтожении вражеской группировки, окруженной в районе одной из польских деревень. Первоначально была собрана информация о земляке, в ходе сбора школьники нашли его одноклассников, вели с ними переписку, по крупицам собирая не только информацию о комроты, но и о недавних страницах истории родного села, обо всех лоховчанах – участниках войны, оставшихся в живых.
А затем собранного материала стало так много, что сельчане стали с полным правом называть комнату в сельской школе «наш краеведческий музей». «У нас, – с гордостью отмечает Антонина Цаплина, – есть такие вещи, которых нет и в областном музее, например медаль «За беспорочную службу в полиции», которой был награжден кто-то из жителей уезда. Наш односельчанин, народный художник Александр Малютин, подарил школе и музею свои картины. Жило бы село – может быть, и картинную галерею открыли бы».
Ни скота, ни паев
Когда-то здесь был колхоз-миллионер, и у депутатов местного совета летом главная головная боль была одна – где разместить скот, поскольку построенных коровников не хватало. Потом пришла перестройка, в рыночные времена колхоз разорили, землю разделили на паи, паи, как водится, продали. Когда по поводу продажи паев собрание было, председатель народ уговаривал: «Что ж вы свою землю отдаете, а о детях вы подумали?» А сельчане в ответ: «Да мы не позволим, чтобы наши дети гробились за гроши на разбитых комбайнах да водку от скуки хлестали!»
Село на грани исчезновения
В начале прошлого века в селе жили более 5000 человек, сейчас – около тысячи. В школе еще семь лет назад было 120 учеников, теперь только 50. Однажды районные власти вспомнили старые годы – приехали агитировать выпускников, чтоб остались в селе.
«Пришли на последний звонок, – вспоминает житель села Лох. – Посмотрели: кого агитировать? Чуть больше десятка выпускников. Раньше в сельских школах несколько сотен ребятишек учились, а скоро и учить будет некого».
«Никому не нужна русская глубинка, – сетует встреченная у разрушенной церкви бабушка. – Лоховчане либо в Саратов, либо в Москву на заработки уезжают, женщины здесь сидят домохозяйками. А ведь мы и сами зарабатывать можем, к нам туристов летом автобусами возят. Но единственное, на что мы по возрасту способны – накормить туристов да показать дорогу к Кудеяровой горе».
Корреспонденту «НГ» в туристических фирмах Саратова подтвердили – действительно, село Лох пользуется спросом у любителей глубинки. Однако селу от этого проку мало. Нельзя современного человека, насмотревшегося картинок в глянцевых журналах о зарубежном туристическом бизнесе, привезти в новобурасскую степь и сказать: смотри, как здорово! В шестидесятые-семидесятые, когда атрибутами турпохода были рюкзак, палатка и гитара у костра, это бы, как говорится, «прокатило». Но в XXI веке – нет.
Сами лоховчане сетуют, что не найдется никак среди них предприниматель, который наладил бы горячее питание для туристических групп, планирование экскурсий, разработку маршрутов, продажу сувенирной продукции.
Назад, в XIX век
Рассказывают, что лет пятнадцать назад один лоховчанин попытался продавать «настоящий план клада Кудеяра». Раздобыл где-то топографическую карту окрестности, откатал дюжину экземпляров на ксероксе да пустился в Саратов «разводить» ротозеев-туристов. «Карты-то он, говорят, продал, да деньги в том же году инфляция сожрала», – вздыхает рассказчик из села Лох.
«Русское село, русская деревня живы, пока есть в них церковь и школа, – продолжает свой рассказ Антонина Цаплина. – Была в нашем селе построенная в 1872 году церковь во имя святого Михаила Архангела, да в известные годы ее закрыли. Десятилетиями был в ней зерносклад, а потом обвалился свод, и комиссия пришла к выводу, что восстановить ее нельзя. Теперь на праздники и требы приезжает к нам священник из района. Была бы жива церковь, многих бы она удержала в селе».
По словам жителей Лоха, в районе за последние годы исчезло 20 сел. «Сначала исчезают в селах школы, потом исчезают и сами села, – говорит один из сельчан. – Нынешние дети-то доучатся, а, став родителями, десять раз подумают: не уехать ли в район или в Саратов, чтобы дети не мытарствовали по бездорожью, а учились рядом с домом».
«А как же при царе? – спрашиваю. – Ведь за много верст в школу ходили, и ничего, вон сколько поколений выучилось». И получаю в ответ сердитое: «Ну и стоило огород городить, чтобы обратно в XIX век возвращаться». В прочем, говорить о том, что село Лох скоро исчезнет – преждевременно. Да, уезжает из села родившаяся здесь молодежь. Да, не находят работу и уезжают трудоспособные лоховчане.
Зато приезжают переселенцы с Кавказа. Едут целыми кланами, едут, чтобы строить жизнь детям и внукам. Они считают, что здесь замечательная природа, хорошие условия для скотоводства. И рабочие руки они здесь всегда найдут. Значит, кому-то русская глубинка все-таки нужна?
