Страницы истории Управления Внутренних Дел г. Сургута и Сургутского района в воспоминаниях Шишкина В.В., ветерана УВД г. Сургута

Уже в 16 лет, после прочтения книги «Комсомольский патруль», еще учась в школе, Валерий Валентинович, мой дедушка со своими товарищами организовал первый в его родном городе Отрадном, в Самарской (тогда Куйбышевской) области комсомольский оперативный отряд. О положительной работе отряда вскоре появилась большая статья в областной комсомольской газете «Волжский комсомолец». Наверное, с этого времени и определился его дальнейший жизненный путь и выбор профессии.
После окончания средней школы в 1963 г. мой дедушка по комсомольской путевке уехал в Среднюю Азию, был рабочим на высокогорном руднике на Памире. Но тянуло на родину, и летом 1964 года он вернулся в Отрадный. В армию по состоянию здоровья он не был призван, и тогда ГК ВЛКСМ, учитывая его работу в оперативном отряде, направил его на работу в милицию. Там его многие уже знали, и в коллектив мой дедушка вошел легко. С благодарностью вспоминает он своих первых наставников, которые имели небольшое образование, но сыщиками были от Бога. Многие из них служили в уголовном розыске в войну, боролись с бандами на Западной Украине. На всю жизнь моему дедушке запомнились слова одного из них, майора милиции П.Н. Зайцева: «Запомни, сынок! На нашей работе может возникнуть много соблазнов. Но испачкаться можно легко, а отмыться всей жизни не хватит. Грязные деньги приходят и уходят быстро, а стыд и позор остаются на всю жизнь».
Работал милиционером, участковым инспектором, оперуполномоченным уголовного розыска по делам несовершеннолетних, был членом бюро ГК ВЛКСМ. В 1972 году Валерий Валентинович перевелся в Великий Новгород, где вскоре был назначен на должность заместителя начальника городского уголовного розыска. Заодно учился в юридическом институте. Вроде бы в жизни и работе все складывалось хорошо. Но в это время многие его одноклассники, друзья, родственники жены уже находились в Западной Сибири, в Тюменской области. В своих письмах они описывали ему свое житье на новом месте, те трудности, с которыми сталкивались, огромную тайгу и болота, могучие реки этого необжитого еще края, звали к себе в гости. В один из отпусков он съездил к ним в гости. И заболел Сибирью!
Сыграли свою роль и песни бардов А. Городницкого и В. Высоцкого о Севере и северянах. Захотелось быть среди этих мужественных людей, принять участие в этом большом и нужном стране деле. Так уж его воспитали. У одних была Магнитка, у других Метрострой, у третьих Целина, а он решил, пусть в его биографии будет громкое и нужное дело – Тюмень.
Как раз в это время Министерство Внутренних дел призвало работников милиции принять участие в освоении этого богатого и необжитого края. Пришел соответствующий приказ министра, и он подал рапорт о переводе в г. Сургут. В город Сургут он прибыл для дальнейшего прохождения службы в декабре 1974 г. из Великого Новгорода. Был назначен на должность заместителя начальника уголовного розыска города. В его подчинении, кроме городских сотрудников, оказались и 6 участковых инспекторов милиции, работающих в районе, на территории которого могло поместиться две Франции. Как сейчас помнит он их фамилии: Иванов П.С., Федоров А.А., Гужевский П., Скубилин П.С., Маринец П., Яковенко Ф.
Находились они друг от друга за 120 – 200 км, обслуживая каждый на своем участке населенные пункты, отстоявшие друг от друга в 50 – 100 км. Другими словами, у каждого на территории участка могла поместиться Новгородская или Тверская область. И это в условиях бездорожья, отсутствия у них какого – либо транспорта, а зачастую и связи.
Город Сургут в то время представлял из себя разбросанный на 13 км вдоль Оби то ли город, то ли ряд поселков, соединявшиеся между собой единственной дорогой из бетонных плит в два ряда, которые периодически тонули в болотистой почве. По этой вечно разбитой дороге ходил такой же, как и дорога, разбитый единственный пассажирский автобус. Самым надежным видом внутригородского транспорта были автомашины «Урал» и тягачи на гусеничном ходу. Милиция в то время находилась в районе старого Сургута в 2-х этажном бревенчатом здании, построенном в 30-е годы, а вокруг стояли покосившиеся и почерневшие от времени приземистые бревенчатые дома с деревянными, позеленевшими от плесени и мха крышами. Питьевая вода привозилась в милицию на лошадях в бочках, а прочие «удобства» находились на улице. Зима начиналась в октябре и заканчивалась в мае. В декабре – январе мороз доходил до 45 – 50 градусов.
Помещение милиции отапливалось допотопной котельной, которая то и дело выходила из строя. В кабинетах приходилось зачастую работать, сидя в полушубках и унтах, то и дело отогревая своим дыханием авторучки.
Окружающая обстановка моему дедушке, приехавшему из древнего областного города, напомнила времена, описанные в романах П.
Нилина «Жестокость», «Испытательный срок», т.е. конец 20-х годов прошедшего века. Деревянные тротуары вдоль вечно грязной улицы, лошади, везущие телеги, а зимой сани; коровы, пасущиеся на центральной городской площади перед городским комитетом партии; местные жители ханты, приехавшие в Сургут на оленях по своим делам в экзотических национальных костюмах – малицах; названия магазинов на местном языке – «мыр – лавка»; питьевой спирт, стоявший на витринах этих магазинов, - углубляли эти впечатления.
На берегу реки Обь, недалеко от милиции, находилась бревенчатая столовая, в которой днем обедали милиционеры. Вечером же эта столовая превращалась в ресторан, имевший в народе название «Белая лошадь», в котором геологи, буровики, нефтяники прогуливали большие «северные» деньги. Это надо было видеть, когда крепкие парни и их подруги лихо отплясывали современные танцы в унтах и меховых сапогах. Большим дефицитом считалось шампанское, сухое вино и пиво, т.к. данный продукт в связи с сильными морозами завозился ограниченными партиями. И когда открывалась навигация по Оби, то к первому пассажирскому теплоходу народ «обеспивевший» летел на моторных лодках и, размахивая «сотенными», требовал: «Пива! Пива!».
Сургутский район в это время бурно и стремительно развивался. На болотах в глухой тайге быстро строились временные поселки, которые впоследствии превратились в города: Когылам, Лянтор, Пыть – Ях, Ново – Аганск, Федоровский. Открывались и осваивались новые нефтяные и газовые месторождения, прокладывались нефтегазопроводы большого диаметра «Вынга – Пур – Челябинск», «Уренгой – Помары – Ужгород». Прокладывалась железная дорога «Тюмень – Сургут – Уренгой», возводились железнодорожные станции Туртас, Салым, Усть – Юган, Ульт – Ягун, Когалым. Ускоренными темпами строился уникальный железнодорожный мост через реку Обь. Одновременно строились Сургутская ГРЭС, крупнейшая в России, Южно – Балыкский ГПЗ, Сургутский ГБЗ и многое другое.
Соответственно это строительство требовало много рабочих рук, и в Сургутский район со всех концов Советского Союза поехали люди разных национальностей, вероисповеданий, убеждений, различных судеб, в том числе имевших криминальное прошлое, скрывающиеся от уплаты алиментов, следствия, правосудия, других грехов, совершенных по месту прежнего жительства. В общем, «судьбы лихие, зубы стальные, руки в наколках, души глухие». Авторитетов для них не было. Огромное количество приехавших жило в общежитиях или же строили себе жилые самодельные строения «балки». Из этих балков вырастали целые районы, имевшие свои полуофициальные названия «Таратыновка, Медвежий угол, За ручьем, Хисамеевка, Таежный» и т.д. Паспортный режим в Сургутском районе практически отсутствовал, т.к. основную массу приехавших прописывали не по месту жительства, а по месту работы. Например, МО – 29 – трасса, СМП – 330 – трасса. А трассы эти пролегали по тайге на 500 – 600 км на Север и на Юг. Человек увольнялся, а по учетам паспортного стола числился в той организации, где его прописали, т.е. на трассе. Запросы из органов внутренних дел других областей и республик по розыску преступников, других разыскиваемых приходили в Сургутскую милицию мешками. Преступления, в том числе и тяжкие, совершались ежедневно. И вот со всем этим огромным объемом работы должны были разобраться 6 оперуполномоченных уголовного розыска и 12 участковых инспекторов, из которых 6 работали в тайге, в районе. Только у одного участкового инспектора Иванова П.С. в поселке Сытомино имелся персональный транспорт – мерин по кличке Серко, на котором он мог проехать в нужное место только зимой. По строящееся в то время железной дороге до места происшествия добирались на перекладных: тепловозах, дрезинах, мотовозах – от полустанка к полустанку. От станции Сургут до станции Салым, расстояние между которыми около 150 км, добирались таким образом более суток. Также везли и задержанных преступников.
Сейчас дедушка, рассказывая мне все это, сам удивляется, и как это они все выдерживали? Скорее всего, отвечает он сам себе, помогало убеждение в правоте своего дела, необходимости своей работы. Вероятно, в свое время крепко запали в голову понятия «надо», «если не мы, то кто». В нынешнее смутное время, это покажется смешным, но слово «долг» было для них не пустым звуком.
Их сознание формировалось песнями Пахмутовой, кинофильмами «Коммунист», «Как закалялась сталь», «Добровольцы», книгами Ю. Семенова, образами героев его произведений. Как пел поэт В. Высоцкий, «значит, нужные книги мы в детстве читали». Убеждение, что настоящие мужики работают в уголовном розыске, понятия, что такое честь оперативного работника, офицера милиции сидели в них крепко. Преступники, вероятно, знали об этом, и, сейчас в это трудно поверить (учитывая нынешнюю ситуацию в милиции), взяток милиционерам не предлагали. Хотя зарплата оперуполномоченного уголовного розыска в то время была меньше среднего заработка рабочего данной местности в 3 – 4 раза. Однако текучести кадров в уголовном розыске почти не было. Как я уже упоминала, на происшествия выезжать приходилось в любую погоду, в любое время суток. Один из таких выездов едва не закончился трагически. В январе 1979 г поздно вечером поступило сообщение о совершенном убийстве в поселке Русскинские. Поселок находился в 200 км от Сургута на север, добраться до которого можно было только зимнику. Мороз на улице стоял 49. Мой дедушка, оперуполномоченный Быстров Владимир и судмедэксперт Плетнев Ю.А. выехали на происшествие на стареньком Уазике с брезентовым верхом. Когда до поселка оставалось 70 км, посредине огромного замерзшего болота, по которому проходил зимник, автомашина заглохла, замерзло топливо. Попытка оживить мотор с помощью паяльной лампы успеха не принесла. Согреться внутри машины с помощью той же паяльной лампы тоже не получилось. Кислород в кабине сразу же выгорал, дышать становилось нечем. Ближайшее жилье километров за 50. Они ясно понимали, что до утра, наверное, не доживут, замерзнут. Остановились они посреди болота, леса нет. Решили жечь колеса автомашины. И в это время, на их счастье, на зимнике появился «Краз», хотя в это время и в такой мороз движение по зимникам прекращалось полностью. Водитель «Краза» взял их на буксир и дотащил до первого вахтового поселка, где милиционеров отогрели, накормили, дали ночлег. На другой день им помогли отремонтировать машину, сменили топливо и они продолжили свой путь в Русскинские, где задержали преступника и собрали необходимый следственный материал.
В другой раз при следовании на происшествие в п. Когалым при переезде ледовой переправы через реку Тром – Аган буквально перед их машиной провалилась и ушла под лед впереди идущая автомашина. Пришлось вылавливать из ледяной купели успевшего выскочить водителя утонувшей машины, а затем, объехав образовавшуюся полынью, двигаться дальше по зимнику в поселок Когалым, где было совершено тяжкое преступление.
В октябре 1975 г. большое и, в общем – то, спокойное таежное село Сытомино, расположенное на берегу Оби в 200 км от Сургута, было серьезно встревожено серией краж личного имущества у жителей и кражей из сельского магазина. Для расследования происшедшего в помощь участковому инспектору Иванову П.С. из города был направлен оперуполномоченный уголовного розыска Тавмосян Б. В течение нескольких дней им удалось установить, что данные кражи совершили бежавшие со строек народного хозяйства из г. Нефтеюганска освобожденные Силин и Рябов. Один из них был уроженцем села Сытомино.
После совершения краж преступники скрылись в тайге в заброшенной деревне Кушниково, километрах в 20 от Сытомино. Работники милиции выехали на лошади в санях, для задержания подозреваемых в указанную деревню. Однако у Рябова и Силина при себе оказалось оружие, которым они оказал сопротивление работникам милиции и ушли в тайгу.
Исходя из складывающейся ситуации, в Сытомино вертолетом вылетел, в то время заместитель начальника ОУР, и инспектор профилактики Богданов А. Группу по розыску и задержанию указанных преступников возглавил мой дедушка. Взяв в колхозе лошадей и проводников, они несколько дней колесили по тайге, проверяя места возможного нахождения разыскиваемых, в том числе охотничьи избушки, брошенные деревни, рыбачьи становища.
В это время в с. Лямино, что находится в 40 км от Сытомино, вновь была совершена кража из магазина. В числе похищенного были продукты, одежда, водка и самое главное – два охотничьих ружья, - пятизарядных автомата, и 200 охотничьих патронов. Указанное происшествие явно говорило, что это дело рук разыскиваемых нами Рябова и Силина.
На пятый день поисков по тайге, километрах в семи от п. Лямино, милиционеры обнаружили на снегу свежие человечьи следы и следы волочения какой – то поклажи. По словам местного участкового Иванова П.С., следы вели к охотничьей избушке, которая находилась километрах в трех от санной дороги. Оставив лошадей и проводников в санях на дворе, они вчетвером: мой дедушка, Валерий Валентинович, Иванов, Тавмосян и Богданов пошли к этой избушке. Когда подошли ближе, то увидели, что из трубы домика идет дым. Решили осторожно окружить дом с разных сторон. Но скрип снега от их шагов услышали и находившиеся в избушке Рябов и Силин.
Из узких окошечек охотничьей избушки в нашу сторону было произведено несколько выстрелов. В воздухе резко взвизгнула картечь. Упав за ближайшие деревья на снег, милиционеры открыли ответный огонь. Во время перестрелки выяснилось, что береза, за которой укрылся мой дедушка, оказалась не слишком толстой, и дробь после одного из выстрелов из избушки рванула рукав его полушубка. После этого он вскочил и, перебежав, упал за толстый ствол стоявшего вблизи кедра, который более надежно прикрывал его от выстрелов.
Зимний день короток, и милиционер боялся, что когда стемнеет, то преступники, пользуясь темнотой, смогут уйти сквозь их редкое окружение. Да и лежать в снегу было холодно. Мой дедушка приказал своим сотрудникам прекратить стрельбу и начал переговоры с укрывшимися в избушке. Они также прекратили стрелять. Минут через 20 переговоров на расстоянии они согласились, чтобы к ним подошел участковый Иванов П.С., которого один из них знал как односельчанина. Еще минут через 20 они разрешили подойти к дому и моему дедушке, поставив условия, что он будет без оружия. Он у них на глазах повесил на дерево автомат, которым был вооружен, и тоже подошел к избе. Продолжение...