288-я Дновская дивизия

288-я Дновская стрелковая дивизия
Тип:	стрелковая
Страна:	СССР
Сформирован:	16.07.1941
Расформирован:	марте 1946 года
Род войск:	пехота
полковник Лиленков Г. П. Платонов И.М. Визжилин В.А. Алферов И.П. Колчанов Г.С. Березин А.В. Шпигельской В.Ф.

288-я Дновская стрелковая дивизия - воинское подразделение СССР в Великой Отечественной войне

Сформирована в Ярославле в 1941 году. В двенадцать часов 16-го августа 1941-го года под Ярославлем на пригородной станции Всполье 288-я приступила к погрузке в маршевые эшелоны.

В действующей армии с 1941 по 1945 года.

26-го февраля 1944-го года в Приказах Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина соединениям и частям, принимавшим участие и особо отличившимся в боях за Дно, объявлялась благодарность и присваивалось почетное наименование Дновских. Так 288-я стрелковая дивизия стала Дновской.

Дивизия расформирована марте 1946 года по приказу наркома обороны

Полное название

288-я Дновская стрелковая дивизия

Подчинение

• Северо-западный фронт – с 18.08.1941 по 01.01.1942
• Волховский фронт - с 01.01.1942 по 08.01.1944
• Ленинградский фронт - с 08.01.1944 по 17.05.1944
• 3-й Прибалтийский фронт - с 17.05.1944 по 10.04.1945
• 2-й Прибалтийский фронт - с 10.04.1945 по 30.04.1945
• Ленинградский фронт - с 30.04.1945 до конца войны
• Харьковский ВО с июня 1945 года (расформирование г. Днепропетровск, март 1946)

Состав

1. Управление дивизии
2. 1012-й стрелковый полк,
3. 1014-й стрелковый полк,
4. 1016-й стрелковый полк,
5. 834-й артиллерийский полк,
6. 577-й отд. сапёрный батальон,
7. 730-й отд. батальон связи,
8. 381-я отдельная разведрота,
9. Мотострелковая рота,
10. 297-й отд. Медсанбат,
11. Стрелковый взвод 3-го отдела,
12. Огнеметный взвод
13. Авторота подвоза
14. 436-я хлебопекарня
15. Полевая почтовая станция № 946
16. Полевая касса Госбанка № 812
17. Прокуратура
18. Военный трибунал
19. Гуртскот
20. 699-й ветлазарет.

Командиры

• Лиленков Георгий Павлович ( ? - 1967 г.) - полковник, командовал дивизией с 12.07.41 по 16.12.41 г. Участник гражданской войны 1919 – 1922 г.; боев на Халхин-Голе; Великой Отечественной Войны. Награды: орден Ленина, четыре ордена Красного Знамени, ордена Суворова и Кутузова и др.
• Платонов И.М.- полковник; командовал дивизией с 16.12.1941 г. по 6.03.1942 г.
• Визжилин Виктор Алексеевич(1901 г. р. – ?) - генерал-майор; командовал дивизией с 14.03 по 17.05.1942 г., участник гражданской войны с 1920 г.; Великой Отечественной Войны.
• Алферов Иван Прокопьевич (1897-?)- полковник; командовал дивизией с 18.05.1942 по 3.09.1942 г. участник гражданской войны 1918-1922 гг.; Великой Отечественной Войны 1941-1945 гг; генерал-лейтенант. Награды: три ордена Ленина; медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза; пять орденов Красного Знамени; 13 других медалей.
• Колчанов Григорий Семенович (1901 г. р. - ?) - подполковник; командовал дивизией с 3.09.1942 по 15.06.1944 г.; участник гражданской войны с 1919 г.; Великой Отечественной Войны 1941-1945 гг.; генерал-майор. Награды: орден Ленина; 5 орденов Красного Знамени, орден Суворова А.В. II степени; ордена Кутузова II степени; др. медали.

• Березин Александр Васильевич (1910г. р. - ?), полковник; командовал дивизией с 15.06.1944 г. по 24.12.1945г.; участник Великой Отечественной войны с 1941г.; генерал-майор.

• Шпигельский В.Ф. командовал дивизией с 24.12.45 по март 1946, полковник.

• 

  Лиленков Георгий Павлович

• 

  Визжилин Виктор Алексеевич

• 

  Алферов Иван Прокопьевич

• 

  Колчанов Григорий Семенович

• 

  Березин Александр Васильевич

Боевой путь дивизии

<googlemap lat="64.058994" lon="40.292694" zoom="4" width="550" height="450">

1. E4A40C

57.6301, 39.865631, Russia, Ярославская область, Ярославль 59.143242, 31.90114, Russia, Новгородская область, село Грузино 58.84013, 32.217941, Russia, Новгородская область, Малая Вишера 58.818401, 30.35095, Russia, Ленинградская область, пос. Оредеж 58.212841, 30.730089, Russia, Новгородская область, пос. Шимск 58.123749, 30.31691, Russia, Новгородская область, Сольцы 57.830608, 29.96586, Russia, Псковская область, город Дно 57.75956, 29.54047, Russia, Псковская область, Порхов 57.022289, 28.92413, Russia, Псковская область, пос. Пушкинские Горы 58.370884, 26.714828, Tartu, Estonia 56.946538, 24.10485, Rīga, Latvia

1. E4A40C

</googlemap>

Перечень населенных пунктов, располагавшихся в полосе боевых действий частей и подразделений 288-й Дновской стрелковой дивизии с августа 1941 года по май 1945 года.

Города:

Любань, Дно, Порхов, Абрене, Валмиера, Цесис, Валка.

Населенные пункты:

Дубцы, Гряды, Будогощь, Борки, Лужки, Ефремове, Красная Горка, Порожек, Старый Рынок, станция Волхов, Фриденгоф, Пулино, Прилуки, Опалево, Соснинка, Малое Заречье, Пшеничище, Суворова, Ефремова, Сивера, Ситно, Шевелево, Папоротно, Порошино …

Вступление

Она была одной из обыкновенных рядовых стрелковых дивизий, составляющих основной костяк Рабоче-Крестьянских сил Красной Армии.

Эта дивизия не отступала на спасительный восток и не попадала в частые окружения тяжких июньско - июльских дней сорок первого — тогда еще только начинали формироваться ее полки... Она не отстаивала поверженного в руины Сталинграда, не участвовала в многострадальной и погибельной обороне блокадного Ленинграда, не была на Курской огненной дуге и не брала в штурмах Берлина.

Но это не умалило ее заслуг в этой войне. Она честно и также тяжко, также яростно и победно, как и все, прошла через небывалую для нас годину с первых и до последних недель, сложенных для нее самой в 1358 дней, как и тех долгих, несказанно тяжких общих для всех 1418 суток... Более двух тысяч пеших солдатских верст...

Она также, как и многие, сходные с ней судьбами, стрелковые дивизии, геройски дралась за ленинградские, чудовские, псковские и прибалтийские земли, поливала кровью и густо устилала эти земли телами своих сынов и дочерей — земли небогатые и невидные, но такие родные и близкие каждому, для них они не жалели ни сил, ни своей жизни, отдавая их за вселюдное, небывалое по тягости и бедствиям дело во имя Отечества.

Дновская действовала с беспримерной отвагой, стойкостью и цепкостью, не считаясь с собой и своими потерями и ранами, шла вперед. Два года из 856 суток неотступно, и неизменно, и геройски держала оборону на волховских берегах, страдая от смертоносного и злого огня и звериных атак полков дивизии СС «Мертвая голова», намертво сдерживая затапливаемые в половодья и распутья низинные пятачки-плацдармы под Лезно и Водосьем, оплачивая их неприкосновенность бесценными жизнями своих друзей-товарищей...

Она яростно и победно дралась за «Дновский крест» и Валмиеру, также победно доколачивала гитлеровские орды в последнем на нашей земле трехсоттысячном курляндском котле. А за все те дела Родина не забывала и дновских героев — почти десять тысяч ее воинов она отметила наградами всех степеней, чтит и помнит известных и неизвестных, кто мостил собой расхлябистые фронтовые места от русской Малой Вишеры до латышского городка Салдуса...

В ходе той войны по воле Ставки Верховного Главнокомандования дивизия в трудные и кровеносные для сражения миги и моменты бросалась на поддержку и усиление главных ударов в разные участки и армии. 288-ю знают в 1-й, 2-й, 4-й, 42-й, 52-й, 54-й и 59-й армиях. И нередко после таких боев от нее оставалось только одно имя и дивизионное боевое знамя с небольшой горсткой воинов, чудом уцелевших, все остальные вышли из строя: полегли по одиночке или в емких братских могилах, рытых в неприютной суглинистой земле, а при спешке — просто в глубоких снарядных воронках — копать могилы было некому. ...Время неудержно и нещадно ко всему и ко всем... Без исключения. И наступит тот день и час, когда уйдут из жизни все фронтовики и уже некому будет вспомнить или рассказать о былом жарком и героическом, а надо, надо вспомнить их и те прошедшие дни Великой Отечественной.

Мы должны помнить о подвиге 288-й дивизии. Сейчас в Ярославле живут лишь два ветерана.

Начало

Ярославль в эти теплые июльские дни напряженно и тяжко переживал первые военные недели. В городе и его окрестностях спешно шло формирование новых воинских соединений с совершенно новой нумерацией и назначениями.

По директиве Генерального Штаба Красной Армии с 16-го-июля 1941-го года на территории тормозного завода и в восемнадцати километрах от города, на территории бывшего пионерского лагеря имени Серго Орджоникидзе, зародилась и начала готовиться к скорому выходу на фронт 288-я стрелковая дивизия. Кроме нее в этих местах создавались 201-я, 234-я, 246-я, 281-я, 328-я и другие дивизии с придаваемыми им частями.

В состав формируемой дивизии было призвано более двух тысяч ярославцев, многие из которых пришли на призывные пункты добровольцами, особенно из числа медицинских и технических специалистов. В дни перед отправкой соединения на фронт железнодорожники города подготовили необходимое количество вагонов и железнодорожных платформ для перевозки личного состава дивизии к месту боевых действий. В свободное время от боевой подготовки к воинам частей не раз приезжали артисты городского театра имени Волкова и коллективы художественной самодеятельности с концертами и спектаклями.. Штаб дивизии разместился в некрасовском доме, а рядом, в тенистом ухоженном парке могучих деревьев были разбиты частые ряды парусиновых красноармейских палаток.

Первый командир дивизии — полковник Лиленков Г. П., полковой комиссар Рогачев А. Д. и начальник штаба дивизии подполковник Тимощенко А. П..

В начале в состав дивизии были включены:

1. Управление дивизии 1012-й стрелковый полк,
2. 1014-й стрелковый полк,
3. 1016-й стрелковый полк,
4. 834-й артиллерийский полк,
5. 577-й отд. саперный батальон,
6. 730-й отд. батальон связи,
7. 381-я отдельная разведрота,
8. Мотострелковая рота,
9. 297-й отд. Медсанбат,
10. Стрелковый взвод 3-го отдела,
11. Огнеметный взвод
12. Авторота подвоза
13. 436-я хлебопекарня
14. Полевая почтовая станция № 946
15. Полевая касса Госбанка № 812
16. Прокуратура
17. Военный трибунал
18. Гуртскот
19. 699-й ветлазарет.

Полки были укомплектованы не полностью, по сокращенным штатам, не имели при себе противотанковых и зенитных средств защиты с воздуха, соединение не имело обученных минометчиков, квалифицированных радистов, недостаточно обеспечено радиостанциями нужных типов, телефонами и необходимым запасом кабеля. Многие из новичков до этого никогда не держали в своих руках боевого оружия. Но военное время было неумолимо, тяжко и сложно складывающаяся на фронте обстановка не терпела никаких оттяжек и проволочек, и уже через месяц дивизии был дан приказ отправляться в действующую армию.

В двенадцать часов 16-го августа 1941-го года под Ярославлем на пригородной станции Всполье 288-я: приступила к погрузке в маршевые эшелоны.

По прибытии на передовые позиции дивизия была включена в состав только что сформированной на базе 25-го стрелкового корпуса 52-й отдельной армии, первым командующим которой был назначен генерал-лейтенант Н. К. Клыков.

Положение на этом участке Северо-Западного фронта к этому времени было довольно сложным и напряженным — противник не только не ослаблял напора, но все больше и больше наращивал свои силы и продолжал упорно и непрерывно атаковать вытесненные на восточный берег Волхова советские войска, используя все свои наземные и воздушные средства. Определенный дивизии участок общей протяженностью в 55 километров по фронту был далеко несоразмерен с ее боевыми возможностями, при такой ситуации речи о создании глубокой и устойчивой обороны, как это и показали стремительно развивающиеся события, быть, конечно, не могло.

Штаб дивизии перешел на новый командный пункт — деревня Гладь, что в шести километрах восточнее Грузине.

Первого сентября в районе Грузино разведчики столкнулись с большой группой противника. По захваченным у врага документам и допросам пленных было установлено, что на этом участке действует 3-й пехотный полк 21-й немецкой пехотной дивизии.

До середины ноября дивизия отходила на восток с тяжелыми сдерживающими боями и остановить противника удалось, когда с участка 288-й, 259-й и 267-й дивизий он начал оттягивать 12-ю танковую и 20-ю моторизованную дивизии, срочно понадобившиеся ему для развития наступления под Тихвином — главной цели, к которой стремились немцы.

Волховский фронт

Территориальные, людские и материальные потери наших войск в ходе этих оборонительных боев были довольно ощутимыми и сложившаяся теперь обстановка на участках 52-й и 4-й армии не допускала промедления, нельзя было позволить противнику закрепиться на занятых рубежах. Ставкой был дан приказ всем сосредоточенным на этой линии фронта армиям перейти в общее контрнаступление и возвратить все утерянные ранее рубежи. Для надежного осуществления этой задачи армии были выделены дополнительные резервы Ставки и Ленинградского фронта.

Немецкое командование сосредоточило крупные силы на западном берегу р. Волхов и имело целью захватить Тихвин и М. Вишеру, обходным маневром соединиться с финскими войсками на р. Свирь, создав второе кольцо блокады вокруг Ленинграда.

После разгрома немецких войск в р-не Тихвина войска 4 Армии вышли на Волхов между Грузино - Кирши. Части 288сд 22-го и 24-го декабря овладели пунктами Раменье, Межник, вышли в тыл немцев с целью дезорганизовать отход немцев за Волхов.

30 декабря 194I г. после короткой артподготовки части дивизии вновь форсировали Волхов, преодолели р.Любуньку и подошли к рубежу Водосье-Пехово. Попытки расширить плацдарм были безуспешны и с 8.01.42 г. перешли к обороне плацдарма (усл. назв. роща "Круглая").

Весной плацдарм заливался половодьем, сообщение шло на лодках. Личный состав располагался в насыпных огневых точках, движение на плацдарме осуществлялось по жердяному настилу.

Мы забыли, что улицы в мире есть,

Городских домов этажи, -

Только низкий блиндаж, где ни встать, ни сесть,

Как сменился с поста – лежи.

А пойдешь на пост, да неровен час,

Соскользнешь в темноте с мостков, -

Значит, снова в грязи увяз –

Вот у нас тротуар каков…

А. Гитович, 1962 г.

Вражеское командование было обеспокоено наличием этого плацдарма нацеленного непосредственно на Чудово, на плацдарм оказывалось постоянное воздействие артиллерии и авиации.

Плацдармы — места, которые, как правило, добываются с невероятными человеческими усилиями и оплачиваются самой дорогой ценой. Их архитрудно завоевывать, но еще труднее удерживать — уязвленный постыдной утратой своей территории противник всеми силами пытается ее возвратить — размещение под самым боком вражеских сил чревато большими неприятностями. Рано или поздно эти клочки земли существенно облегчают прорыв обороны при очередном наступлении, потому и одной из главных забот дивизии было сохранение обоих плацдармов.

Лезненский плацдарм

Лезненский плацдарм— крохотный пятачок в два с половиной километра длиной по фронту и чуть больше в глубину. При взгляде сверху роща смахивала на не очень правильный, близкий по контуру квадрат. Слева она подступала к высокой железнодорожной насыпи, справа - широкий Волхов с длинным и узким Кабацким озером. Северная сторона открывалась на ровное поле, через которое в двух верстах проглядывали избы небольшой деревушки Лезно. Южная сторона граничила с топким болотом, за которым начинались владения Воробьевского плацдарма.

Еще в марте с боем проникший за насыпь разведотряд лыжников, обнаружил там четыре немецких дзота, два переоборудованных под огневые точки подбитых танка, третий имел действующие противотанковое орудие и станковый пулемет. Здесь позиции противника примыкали вплотную и потому были наиболее опасными, участок Ерастов прикрыл силами второй роты, занимавшей до десятка огневых точек по краю опушки. В двух сотнях метров дальше, в тылу, были оборудованы шесть запасных окопов. Болотистая местность почти не позволяла использовать в обороне блиндажи, и они, как правило, сооружались в виде дзотов непосредственно на поверхности из двух бревенчатых стен с насыпкой меж ними земли и прорезкой амбразур для стрельбы и обзора.

В сторону противника роща ограждалась колючей проволокой. Перед колючкой местами были установлены малозаметные препятствия с противопехотными и противотанковыми минами. Танкоопасные места обслуживались расчетами противотанковых ружей и пушками из артбатареи старшего лейтенанта Задедюрина. В глубине леса занимали позиции 50- и 80-миллиметровые минометы. Командный и санитарный пункты батальона размещались на возвышенной части плацдарма в километре от озера. Здесь же сосредоточены были пороховой погреб с боеприпасами и батальонные склады. Связь с берега поддерживалась с помощью проводного телефона, лодок и понтонов. При должном обеспечении боеприпасами и поддержкой артиллерийскими средствами обороны плацдарма по местным масштабам была наиболее надежной и удобной, а потому вызывала понятное беспокойство со стороны противника. Численный и боевой состав батальона к концу апреля составлял всего 296 человек вместе с приданными ему подразделениями усиления. Большинство бойцов батальона было вооружено винтовками и имело сорок семь автоматов ППД и ППШ, начавшимися к этому времени только распространяться по войскам фронта. Командовал батальоном старший лейтенант Ерастов А. А., комиссаром батальона был батальонный комиссар Фомин Ф.И., начальником штаба — лейтенант В. В. Юркин.

29.04.42 года в неравном бою погиб батальонный комиссар Фомин. Смерть комиссара всколыхнула и бойцов и командиров.

Бой этого дня был особенно тяжелым и кровопролитным — потери у лыжников были ощутимыми, но противник потерял больше — более сотни вражеских трупов остались лежать на местах, где им пришлось столкнуться с лыжниками.

Отвага и сила помогала им в неравном бою. А враг все сжимал кольцо. Нависла опасность над складом боеприпасов батальона — землянки, вырытой в глубине рощи.

Прошедшие пятеро суток, со 2.05.42, непрерывных боев для комбата Ерастова были небывалым и первым в его жизни испытанием. Все, что он раньше думал о войне и знал понаслышке от тех, кто уже хорошо повоевал, сейчас не входило ни в какое сравнение.

Роща и подступы к ней превратились в ад кромешный. Противник, отменно знавший силы батальона и расположение его огневых средств, был уверен в своей скорой победе, легкой и бескровной для своих частей. Один из пленных немцев, захваченных лыжниками, сообщил, что его начальство рассчитывало разделаться с защитниками плацдарма в течение суток и уже в первый день боя были уверены в этом — более половины площади Ерастовского плацдарма были уже у них в руках. Они считали, что противник сломлен и до его окончательного уничтожения остались считанные часы, о чем было и доложено вышестоящему командованию.

На деле все оказалось по-другому. Наступили вторые сутки, потом третьи, четвертые и пятые, а плацдарм все еще не был покорен и отчаянно сопротивлялся. Немцы приостановили даже нажим на соседний, Воробьевский плацдарм, сосредоточивая силы против лыжников. Раздосадованные упорством ерастовцев, они усиливали до предела артиллерийский и минометный огонь. Бой веделся только на полное уничтожение.

Ерастов отчетливо понимал, что теперь ему в основном нужно надеяться только на свои силы, помощи авиации и присылки подкрепления с восточного берега вряд ли можно было надеяться. Фашисты стремились всеми силами лишить защитников плацдарма связи с восточным берегом и часто это им удавалось. Уже в первый день была разрушена телефонная проводка, разбиты лодки, с особым остервенением враг охотился за рацией. Они обрушивались на место ее расположения артиллерийским и минометным огнем, был разрушен блиндажик, из которого велся радиообмен, радистам пришлось срочно и неоднократно искать укрытия в окопчиках или насыпных дзотах в глубине.

...Положение на плацдарме в эти минуты было безнадежным. Клочок земли с изуродованными и полузасыпанными траншеями враг теперь простреливал насквозь и остатки батальона — двадцать пять «мальчиков» — отважных и готовых на все после пятисуточного ада были теперь замкнуты в плотное кольцо, где свободно гуляла смерть. Фашисты подступили вплотную. Лыжники бросались врукопашную и гибли один за другим. Немцы негромко покрикивали:

— Рус, сдавайс! Капут!

В какой-то момент вокруг почти все обволоклось тяжкой и зловещей тишиной, выжидающей и грозной. Стрельба прекратилась, и Ерастов понял, что это совсем неслучайно — враг готовится к последней атаке... И что теперь оказать любую помощь будет некому и нечем... Осталось только расстрелять последний десяток патронов и бросить последние гранаты. А потом.

Двадцать пять... Они сейчас сидят в траншее и ждут его, комбата Ерастова, последнего приказа. Последней команды. А с ними еще и полусотня раненых. Их уже некому будет защищать. В числе тех двадцати пяти тоже есть раненые. У самого комбата рука прошита пулей, лицо все в ссадинах, осунулось и почернело — пять бессонных суток, пять дней и ночей не прошли даром. Теперь в свои неполных тридцать лет он казался сорокалетним, прожившим недобрую долгую жизнь. И они — его боевые товарищи, сегодня тоже выглядели намного старше своих лет, многие из них совсем были на себя непохожи. Каждый сидел в напряжении, настороженно прислушиваясь к устрашающей зыбкой тишине и, наверняка, думал о чем-то своем, самом дорогом и сокровенном в эти последние для каждого из них минуты...

Генерал-майор Р. С. Колчанов, командовавший в то время 1014-м стрелковым полком, позиции которого находились почти напротив 47-го ОЛБ — на противоположном, восточном берегу, разлившегося как море Волхова, в своих послевоенных воспоминаниях пишет об этих часах:

«Ерастов, понимая всю безнадежность положения, собрал находившихся в ходах сообщения живых сержантов и офицеров, коротенько изложил обстановку и в конце сказал:

— Вас осталась горстка. Что будем делать, товарищи? Отступать или останемся здесь до конца? В нашем распоряжении лишь одна вот эта высотка, где мы пока еще можем обороняться штыками и гранатами — патронов у нас мало...

Раненый в ногу парторг Васильев одним из первых решительно сказал:

— Отступать не будем... Только через наши трупы пройдут фашисты.

— Правильно,— послышались глухие негромкие голоса. Решили драться до последнего...»

Комбат, морщась от боли в пробитой пулей руке, написал последние слова донесения штабдиву и приказал старшему лейтенанту Задедюрину доставить бумагу на восточный берег. Командир батареи был хорошим спортсменом и пловцом, но сейчас он тоже был ранен — нижняя челюсть была забинтована, кровь все еще сочилась через перепачканную повязку, он был бледен и хмур. Артиллерист отчетливо сознавал, что кроме него сейчас идти некому: Волхов был, как никогда широк, на переправу лодкой и плотом надеяться не приходилось.

Упаковав поплотнее донесение, он спрятал его в карман, под обстрелом добрался до реки, сбросил сапоги и поплыл. Быстрые ледяные воды относили далеко книзу, плыть было тяжело: уже на середине реки тело стало непослушным, сводилось судорогами. Временами он, по-видимому, терял контроль над собой, плыл в полусознании, его, почти бездыханного, случайно заметили свои и с трудом вытащили на берег в полукилометре ниже того места, где он начал заплыв. На руках донесли до санчасти полка и медикам с немалыми усилиями удалось отходить бесчувственное и отяжелевшее тело офицера. Донесение пошло в штадив.

На измятом, подмоченном во многих местах, просочившейся сквозь обертку водой, листке рукой Ерастова было написано: «Противник занял расположение рот, веду бой за последнюю высоту. Пулеметы, минометы и пушки — все выведено из строя. Будем драться до последнего: штыками, прикладами и гранатами. В самый критический момент парторг Васильев взорвет погреб с толом. Это будет нашим концом... Командир батальона, вечно ваш Ерастов»

А на плацдарме в последней смертельной схватке ерастовцы уже сошлись с эсэсовцами, пробившимися на высоту.

Связь прекратилась в 19-15 4.5.42 г.

На все последующие вызовы главной рации 47-й ОЛБ не отвечал.

Огневой бой к 22-00 затих. С восточного берега от плацдарма слышны крики на немецком языке. «Руки вверх!» Переправившийся вплавь командир батареи старший лейтенант Задедюрин сообщил, что противник полностью овладел участком 47 ОЛБ.

В течение ночи велось усиленное наблюдение с восточного берега за Волховом и его западным берегом. Утром наблюдалось движение групп немцев на берегу. Высланный разведкой на западный берег на остров к стм. 18,3 координаты 71-34, был подобран раненый боец. Противник с берега обстреливал огнем из пулеметов и минометов отъезжающий понтон.

...Последняя эсэсовская атака была в 19 часов тремя группами автоматчиков. Схватка была жестокой. Ерастовцы отчаянно отбивались гранатами, отстреливались, а там, где сходились вплотную, закипала рукопашная борьба насмерть. Лыжники гибли один за другим, но никто из них не сдался. Полуторадесяткам удалось прорваться к берегу вместе с комбатом, вначале они устремились к северу, надеясь прорваться к лесу, но это не сбылось —пулеметный огонь преградил путь... И смельчаки бросились в воду, намереваясь переплыть Волхов. Кто-то остался прикрывать своим огнем, но сплошной настильный обстрел позволил фашистам уничтожить всю группу...

Холодные мутные воды унесли тела героев в безвестность...

До темноты с плацдарма доносились на восточный берег ослабленные далью короткие автоматные очереди немецких шмайзеров — гитлеровцы добивали раненых ерастовцев...

Многие лыжники за этот бой были награждены боевыми орденами. Среди награжденных первой стоит фамилия их отважного командира — старшего лейтенанта Александра Акимовича Ерастова — он удостоен самой высшей награды Родины ордена Ленина (посмертно), орденами Красного Знамени награждены (тоже посмертно) славный комиссар батальона — батальонный комиссар Федор Ильич Фомин и сержант госбезопасности Особого Отдела НКВД Сергей Куприянович Прядеин, геройски погибшие еще в первые дни боев за плацдарм. Отмечен высокой наградой и парторг батальона Васильев, имени и отчества которого пока установить не удалось.

На воинском кладбище в Водосье лежит в братской могиле комиссар Фомин, а рядом с ним его боевые товарищи — младший лейтенант Мухин Григорий Кузьмич, начальник штаба батальона лейтенант Юркин Виктор Власович, рядовые — Дмитриев Александр Иванович, Карачаев Александр Алексеевич, Полковников Александр Иванович, Рассохин Николай Алексе Шабалин Павел Петрович... Многие из захороненных воинов лыжного остались неизвестными по сей день...

По всей стране рассеялись лыжники — участники тех боев, которым посчастливилось эвакуироваться с плацдарма по причине ранения...

В воспоминаниях генерала Колчанова и рассказах многих дновцев упоминается, что гитлеровцы после боя повесили на прибрежных дубах тела ерастовцев, так чтобы их было видно с восточного берега — в назидание и устрашение. Так эю было или не так — документы о тех днях еще не все исследованы. Но фашисты были фашистами и рассказы те вполне имеют под собой довольно реальные основания. После, когда советские бойцы — а это произошло уже в январе сорок четвертого — снова ступили на эту многострадальную землю, изувеченную и опоганенную врагом, были обнаружены многие непогребенные тела славных защитников плацдарма, на многих имелись следы зверских побоев и пыток.

И сам вид бывшего Ерастовского плацдарма был ужасен: сплошь спаленная, перепаханная и изуродованная разрывами снарядов земля, дочерна обугленные и обгоревшие от пламени огнеметов, израненные пулями и осколками, разбитые в щепу деревья. Неубранные останки погибших лыжников, прошитые навылет каски, лотки и противогазы. Траншеи, оквпы, блиндажи и землянки — все разрушено и полузасыпано разгульным орудийным огнем. И всюду ничего живого. Прах, тлен и смерть...

Долгое время среди ветеранов дивизии ходило много противоречивых разговор и слухов вокруг настоящего имени комбата 47-го ОЛБ. Одни утверждали, ссылаясь на свою крепкую память и достоверные документы, что его настоящая фамилия была Ерастов Александр Акимович, но другие также упорно доказывали, что комбатом сорок седьмого был Эрастов Георгий Михайлович, третьи называли совсем другие имена.

И эти разночтения имели за собой впоследствии довольно печальную историю, о которой надо, наконец, рассказать полностью, опираясь на документы и факты тех дней, рассказать во имя справедливости. Этого требует память о павших.

Все началось с того, что в газете «Правда» за 13-е января 1975 г. под рубрикой «Память» было опубликовано письмо Алевтины Георгиевны Ерохиной с просьбой о помощи в розыске ее отца капитана Эрастова Георгия Михайловича, пропавшего без вести в той долгой войне. Капитан Эрастов перед началом войны был начальником разведки штаба 4-го стрелкового корпуса, стоявшего где-то на границе в районе Гродно или Белостока — дочь, по малолетству, этого не помнила. 22-го июня 1941 года в пять часов утра Георгий Михайлович, поцеловав жену и трех детей — Алевтину, Геннадия и Юрия, ушел по срочному вызову из штаба — фашисты перешли нашу границу. А потом семья его больше не видела и никаких вестей о его судьбе не получала. И все долгие послевоенные розыски никакой ясности не внесли. И тогда, к тридцатилетию Победы, дочь написала в «Правду» письмо. И уже 10-го февраля газета опубликовала два отклика. В первом говорилось:

«Я был связным Георгия Михайловича Эрастова и оставался со своим командиром до последней минуты. В конце апреля, начале мая 1942-го года командовал он разведывательным лыжным батальоном на Волховском фронте. Близ деревни Зеленцы наш батальон ворвался в расположение противника, захватил плацдарм. Враг бросил против разведчиков большие силы. Трое суток мы стойко дрались, гитлеровцы понесли тогда тяжелые потери. Сходились в рукопашную, били врага штыком, гранатами. В этом бою капитан Эрастов погиб как герой».

Внизу стояла подпись и адрес автора отклика.

Во втором:

«Хочу ответить дочери капитана Эрастова: вы можете гордиться своим отцом — человеком большой храбрости и большой души. Его лыжный батальон дрался в очень трудных условиях — на плацдарме за Волховом. На помощь ему было послано два взвода из 577-го отдельного саперного батальона. Одним командовал лейтенант Басов (если жив — пусть отзовется), а другим — я. Меня эвакуировали после ранения 2-го мая 1942 года, но потом я узнал, что Эрастов со своими бесстрашными разведчиками продолжал бой до конца 4-го или 5-го мая. Рощу, в которой он погиб и где был похоронен, называли в 288-й дивизии Эрастовой рощей даже в штабных документах».

Письмо было подписано бывшим сапером — лейтенантом и тоже указывался город, в котором он жил. Все в этих письмах было правильно. И указанное место, и геройство лыжников и их отважного комбата. Если не принимать малюсеньких неточностей. Но было главное недоразумение и ошибка — оба ветерана неправильно назвали фамилию командира 47-го лыжного...

Но тогда все это казалось совершенно бесспорным. А жаль...

Если саперный офицер-лейтенант, человек совсем из другого подразделения и случайно попавший волей судьбы на плацдарм и не знавший до этого комбата совсем, видел его впервые на том месте и то только мельком, накоротке, при свете тусклой блиндажной коптилки, то уж личный ерастовский ординарец своего комбата знал очень близко и не так уж и мало. И, вроде бы, хорошо помнил... И ему ли не верить: кто есть кто? Эрастов или Ерастов?

Предполагать, что кавалерийский капитан, штабной офицер, да еще с Белорусского военного округа тех времен мог попасть в стрелковую часть совсем на другом участке фронтов, дело ненадежное. В списках дивизии, да и в самом корпусе второй такой фамилии не было. Очень уж редкая...

Грузинский плацдарм

В 35 километрах южнее Киришей на правом берегу Волхова располагался Грузинский плацдарм противника. Киришский и Грузинский плацдармы гитлеровцы считали ключами к господству над всем волховским районом. Они удерживали их с фанатическим упорством.

Грузино обороняли отборные гитлеровские головорезы. Общая численность гарнизона доходила до 500 человек.

Бесперебойно снабжаемые всем необходимым, поддерживаемые артиллерией и минометами с левого берега Волхова, фашисты более двух лет удерживали Грузинский плацдарм.

Описывая бои на Волхове, гитлеровцы умалчивали о тех зверствах, которые они совершали даже на крохотном клочке русской земли — на Грузинском плацдарме. В 1965 году при строительстве здания в Грузино землекопы обнаружили траншею, наполненную трупами. 2500 советских военнопленных и мирных граждан, в том числе и детей. Так «оборонялись» «львы» и «бобры».

Против гитлеровских «львов» и «бобров» под Грузино стояли солдаты 288-й стрелковой дивизии 4-й армии Волховского фронта. Стояли насмерть с задачей не только не пропустить противника на восток и на север, но и непрерывными боями «местного значения» изматывать его, стремиться сбить врага с плацдарма.

Осенью 1942 года саперы дивизии повели подземный подкоп под одну из ключевых позиций противника на плацдарме. Подрыв этого участка создавал значительную брешь в обороне врага и создавал возможность захвата всего Грузинского плацдарма. Подкоп велся одновременно с подкопом на Киришском плацдарме. В конце декабря 1942 года подкоп был почти полностью закончен. Но противник, видимо, догадался о производимых работах и под прикрытием сильного артиллерийского и минометного огня захватил начало подкопа. Попытки выбить его оттуда успеха не имели.

В подземно-минной галерее остались четыре сапера. Это были шахтеры из Донбасса.

Более двух суток отстреливались из автоматов саперы оставшиеся в подземно-минной галерее. Более двух суток слышали их товарищи этот неравный бой, но ничем, к сожалению, не могли им помочь. Не сумев победить наших отважных минеров, фашисты подорвали вход в подкоп, заживо похоронив героев. Судьба минеров, погибших в грузинском подкопе, не давала покоя Василию Николаевичу Попову. Спустя 29 лет, в конце июня 1971 года, он вместе с учащимися ярославских школ № 36, №15, № 37 и Чудовской школы № 1 вскрыл подкоп. На глубине семи метров обнаружили галерею и в ней в 30-40 метрах от входа останки четырех минеров...

Под воинский салют останки четырех героев были опущены в могилу, над которой встал памятник. В конце января 1944 года Грузино было освобождено частями 54-й армии генерала В. Рогинского. Под ударами наших войск, сломивших всю оборону фашистов под Новгородом, Чудовом и в других местах, «львы» и «бобры» бежали, бросая оружие, сдаваясь в плен.

За два года боевых действий дивизия уничтожила более 18000 немецких солдат и офицеров. Взяла в плен до 100 человек и много различных трофеев.

С ноября 1942 г. по июнь 1943 г. дивизия провела ряд успешных операций с целью отвлечения сил противника от Ленинграда.

В начале января 1944 г. дивизия сдала плацдарм 315 Краснознаменному полку 44 сд.

За Дно и Порхов

Наступление 54-й армии набирало силу, становилось все более стремительным и грозным. Как уже говорилось выше, 288-я стрелковая дивизия 19-го февраля, выйдя из взятого накануне Шимска частями 44-й и 364-й дивизий, начала продвижение вдоль дороги Шимск — Песочки — Сольцы и на другой день с ходу овладела Сольцами, начав преследование отходящего к югу противника, двигалась параллельно с железной дорогой на города Дно и Порхов.

Полки двигались в чрезвычайно тяжелых условиях: суровые февральские морозы, Стараясь укрепить и обезопасить станцию, немцы превратили Дно в сильный центр обороны, используя для этого рабский труд десятков тысяч угнетенных советских людей из числа военнопленных, сбитых в принудительные рабочие лагеря, сюда же под угрозой смертной казни сгонялось население окрестных деревень.

Так в военном лексиконе, на картах армий и в партизанских донесениях появилось новое название «Дновский крест».

Бои за овладение Дно начались 22-го февраля.

24 Совинформбюро в своей очередной сводке сообщило об освобождении города и крупного железнодорожного узла Дно, а в 21.00 столица нашей Родины Москва залпами из 124 орудий торжественно салютовала войскам, освобождавшим город.

26-го февраля 1944-го года в Приказах Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина соединениям и частям, принимавшим участие и особо отличившимся в боях за Дно, объявлялась благодарность и присваивалось почетное наименование Дновских.

Потом были Псковско - Островская операция, Тартуская операция, Валмиера, Курляндия и Салдус. Именно здесь закончилась война для 288.

В августе 1945 Дновская из-под Выборга была передислоцирована на Украину.

В марте 1946 года по приказу Наркомата Обороны дивизия была расформирована.

Список использованной литературы

• Воробьев. Бои на берегах Волхова.// Газета «Родина» от 17.01.84 г.
• А.Ф. Обухов Дновский крест. Днепропетровск «Пороги», 1992 г.
• Из дневников, который хранятся в музее школы №15, г. Ярослвля

Д. Жеребова, полковника в отставке

П.В. Работнов

О.А. Евдокимова

Г.Г. Колчанова

А.В. Березина

Т.П. Чупова и других