Степанова, Александра Павловна
Моя семья - коренные псковичи в четвертом поколении.
Моей бабушке, Степановой Александре Павловне, сейчас 70 лет. Когда началась война ей было 6 лет, но детская память запечатлела самые сильные и тяжелые воспоминания. Прошло уже больше 60 лет со дня Победы, но ей до сих пор очень тяжело рассказывать о кошмаре, который, она пережила.
Я решил взять у нее это интервью, которое теперь останется в нашем семейном архиве для моих детей и внуков как семейная история девочки, пережившей такие страшные события.
Когда мне бывает очень напряжено (много уроков и всяких заданий), я вспоминаю бабушкины рассказы о войне, её недетское терпение и тяготы, которые пришлось ей пережить. И мои проблемы тогда кажутся легкоразрешимыми. Только бы не было войны!
Начало войны моя бабушка помнит частично, но что осталось в ее памяти она рассказывает мне: «Мне было 6 лет. Наша деревня Кроксово находилось, да и сейчас существует в Гдовском районе, тогда это был Полновский район. Первое что запомнилось, как в наш дом ворвались люди в черной форме с какими-то повязками на рукавах. На стене висела радио-тарелка, которая давно молчала, а тут вдруг из нее послышались хриплые звуки, Люди в черной форме озверели и направили на мать автомат. Она быстро сорвала эту тарелку, смяла и сунула в печку. Тогда они осмотрели все в доме, но ничего больше не нашли и удалились.
В нашей деревне военные части немцев не стояли, основные силы и штаб находились в поселке Полна. Когда наши войска стали близко подходить к железнодорожной станции Ямм, захватчики решили деревню сжечь, а жителей всех отправить в Германию. Об этом всех жителей деревни оповестил староста Головин Фёдор. Он обошел всех и сказал, что деревню сожгут.
С приходом немцев местный колхоз был расформирован. Все лошади и скот были розданы по личным хозяйствам.
Однажды ночью все выехали в лес на лошадях, запряженных в телеги, нагруженные необходимым скарбом. Немцы боялись сунуться в этот лес. Ехали по лесу двадцать км. Помню, мы приехали к большому каменному сараю, набитому сеном для скота. Утром с крыши сарая мы наблюдали зарево, это горели деревни: Кроксово и Полна.
Жителей Полны, отправили в Германию. Кто-то из них вернулся живым, но многие не вернулись. Вернувшиеся считаются узниками.
В центре Полны была виселица. И однажды моя бабушка видела висевших на ней людей с досками на груди. Жители нашей деревни спаслись от немецкого рабства только благодаря старосте, да еще потому, что деревня была на отшибе и находилась близко к лесу.
Ближе к зиме мы стали продвигаться к деревне, там недалеко был деревянный скотный двор. Там мы и остановились на зиму. Бои шли на станции Ямм и к нам привозили раненных русских солдат. Здесь был медсанбат. Мы очень голодали и чтобы спастись от голода, застреливали раненных лошадей и питались этим мясом. Вот так мы держались. А когда от немцев освободили территорию района, мы вернулись обратно, но жить было негде и тогда мы вырыли землянки. Хотя немцев уже не было, но их самолеты часто бомбардировали местность и поэтому рядом с нашей деревней стояли зенитки. В период войны я многое пережила и мне было очень страшно».
