Солнце
- Солнце, Солнце! Все поэты Дружно славили тебя. Ты — источник жара, света, Ты — причина бела дня.
Между тем, по сути дела, Ты — обычная звезда, И на небе есть светила Позавиднее тебя.
Так, от скуки изнывая, Вел беседу сам с собой У реки на солнце жарясь, Некто Ваня Луговой.
Продолжал он: — Что, по сути, Необычного в тебе? Желтый карлик… Да такого Завались добра везде!
То ли дело сверхгиганты, Бетельгейзе, скажем… Да, Ты — обычное светило, Заурядная звезда!
— Интересное сужденье! — Сверху голос прозвучал. — А, прости уж мне сомненье, Сколько классов ты кончал?
От такого от вопроса Тут же Ванины очки На песок упали с носа: — Что такое? Кто спросил?
— Посмотри наверх — увидишь! Я свечу тебе в глаза! — То есть как?! Не ужель со мною Говорило Солнце?! — Да.
— Повторите свой вопросик… — наш герой пробормотал. — Что, вопрос? А он известен: Школу среднюю кончал?
— Да, кончал, И что такого? — То, что если ты кончал, То, конечно, Воронцова- Вельяминова читал?
— Да, читал его учебник. Ну и что? — А то, что ты Только зря сидел за партой, Перелистывал листы!
(Насчет этого, заметим, Солнце горячится все ж: Астрономия у Вани На пятерку шла — весь год.
И древнейшая наука Сильно парня увлекла, Не единожды с биноклем В ночь из дома увела).
Ваня, ясно понимает — С Солнцем лучше не шутить. Но такого оскорбленья Ну никак нельзя простить!
И, набрав побольше духу, Начинает он опять: — Солнце, ты само подумай: Ведь твой спектр — Же Два и Пять!
И светимость, и размеры — Все мало! — Я знаю, Да! Значит, я, по всяким меркам, Заурядная звезда?!
Говоришь, читал учебник? Ну, и что сумел понять?! …Только Ваня, если честно, Струсить уж успел опять.
Это надо же подумать — Спорить с Солнцем! И притом, Рассуждать, как будто вправду Ты — великий астроном!
И в унылом настроеньи Он продолжил: — Понял я, Что относишься ты к классу Желтых карликов — Же Два.
Это звезды с малой массой, И светимость их мала, И Галактика такими «крошками» полным-полна.
Я, подумавши об этом, Пожалел: ты не гигант. Не Антарес, не Капелла, И не Ригель. Все. Вот так…
Ваня кончил. «Безнадёга, — Думал он, повесив нос,— Мне конец. Проступок сделан, И от кары не уйдешь».
Солнце же, дослушав Ваню, Тон переменило вдруг: — Верю, верю. Только что-то Ты напутал тут, мой друг.
Хочешь ты, чтоб было я Сверхгигантом Бетельгейзе? Чтобы в двадцать тысяч раз Ярче б я сверкало в небе?
Ты забыл, что Бетельгейзе Поглотила бы собой Все (по Марс) мои планеты, В том числе и шар земной.
Было б также очень плохо, Если б Ригель рядом был. Все живое на Земле он Подчистую бы спалил!
Или, скажем, не знакома тебе?Хоть «Летящая» Тоже карлик. До такого Далеко уже и мне!
По светимости — в две тыщи, По диаметру — раз в пять Больше звездочки я этой. Что еще тебе сказать?
Между тем, у этих звезд Тоже могут быть планеты, Но для жизни нет у них Ни тепла, ни даже света.
Вслед за Солнцевым молчаньем Загрустил и наш герой. Но светило продолжало: — Эх, Ванюша, друг ты мой!
Ты подумай только: если Много звезд, таких, как я, Может быть, не одинока Населенная Земля?
Может, где-то там, далёко, Хоть за тысячу парсек, Тоже смотрит на меня В телескопы человек?
Мой герой хотел ответить, Но — проснулся… И теперь Мне рассказывает это, Повторяя: «Верь — не верь…».
