Мои родные в годы Великой Отечественной войны
Все дальше и дальше уходит время от победного мая 1945 г. Уже третье послевоенное поколение живет на Земле. Нельзя сказать, что общество бережно сохраняет память о тех, кто воевал, кто погиб. Зарастают травой памятники, могилы, как заросли и сравнялись с землей траншеи и противотанковые рвы после боёв.
В праздники, победные дни мы, словно очнувшись, зажигаем Вечные огни, готовим специальные поезда бывших фронтовиков на места сражений: Москва, Сталинград, Киев, Минск, Брест, Одесса, Севастополь… Однако уже нужны загранпаспорта, визы, в иные места так просто и не проехать. Например, Латвия не желает чествовать победителей фашизма и считает их оккупантами. Пусть останется это на совести её политиков, если, конечно, совесть у таких еще осталась. Да и была ли она?... Не предполагал сержант Моисеев Сергей Александрович из д. Усть– Анжа, погибший в бою 15 мая 1945 г., что «оккупирует» навечно себе землю в Латвии, на мызе Бата, около дома пастора.
Единственное место, где все еще помнят фронтовиков и тружеников тыла,– это семья. Но и эта память уходит. Время стерло многие подробности, но самые горькие и самые светлые моменты еще сохраняются, их передают из поколения в поколение.
В семьях фронтовиков нашего района есть «Книга Памяти» том 6, материал для которой был собран к 50-летию Победы. Издана книга в Красноярске производственно– издательским комбинатом «Офсет», тираж 3000 экземпляров. В наш район она поступила в марте 1997 г. Почему том 6? По алфавиту районов Красноярского края в шестой том внесены сведения о погибших и пропавших без вести воинах Великой Отечественной войны Саянского района.
Нужно было видеть глаза одиннадцатиклассников, когда, исследуя данные по Саянскому району, они определили , что нет такого места на карте Европы и Азии, где бы не лежали в земле останки саянцев. «Как от западной границы, так до стен родной столицы, а от стен родной столицы вновь до западной границы, там до вражеской столицы»- саянцы, саянцы, саянцы…Разные: молодые и пожилые, мужчины и женщины. Это наши прадеды, деды, отцы, старшие братья и сестры. В одном бою погибли в декабре 1942 г., может быть, и в одной братской могиле похоронены рядовые Лунев Александр Иванович и Лягуша Григорий Иванович. Навечно их приютила Сталинградская земля, хутор Вертячий Городищенского района. А лейтенант Макушин Борис Георгиевич 1924 года рождения умер от ран в марте 1945 года и похоронен в чужой земле д. Квишен близ Кёнигсберга (Калининград), Михалев Александр Ефимович погиб в бою в марте 1945 года в Венгрии.
С каким чувством неподдельного восхищения, гордости и горечи узнал Саша Сыроежко, что его два прадеда Сыроежко Федор Антонович и Беланов Андрей Ильич сражались на одном и том же фронте, погибли в одно и то же время (разница в неделю), и один из них погиб в то число, которое стало днем Сашиного рождения,- 27 февраля (Сыроежко Федор Антонович).
Не ожидали две одиннадцатиклассницы Кононова Ольга и Шорохова Анна (родственные ветви которых имеют общий корень и сейчас расходятся в стороны), что смогут сделать совершенно новые выводы о своих родных, вычертить родословную (Кононова Ольга), начиная ее от фронтовика Лебедева Федора Никифоровича, который вернулся с войны вместе с братом Антоном, а братья Терентий и Захар Лебедевы сложили свои головы на поле брани... Антон Лебедев, разведчик, вернувшийся с фронта по ранению, умер в возрасте 22 лет в 1947 году. Федор из братьев Лебедевых был старшим, уходя на войну, имел четверых детей, два сына его тоже воевали, один из них Василий (1925 года рождения), второй Николай (1926 года рождения). Василий, как его сейчас называет сестра Вера: «Васенька»,- погиб восемнадцатилетним, вернее, пропал без вести в 1943 году. Сохранилась его фотография из школы младшего комсостава г. Орехово- Зуево (он был командиром отделения). Известно, сколько на фронте живут комбаты, а уж о командирах отделения- сержантах- и говорить нечего. «Спасибо, что нашего Васеньку вспомнили»,- говорит бабушка Вера, обращаясь к внучке Ане. Интересным оказалось, что сестры Зинаида и Вера сохранили его имя, дав его своим детям и внукам.
Очень горькие строки сочинений посвящены труженикам тыла, непосильному, надрывающему тело и душу труду. Светлана Пахомова пыталась смягчить историю сиротского, голодного, трудового детства Василевского Николая Александровича и пришла к выводу, что выжить и не сломаться, не опуститься ему помогла его доброта, щедрость души, отзывчивость и вселенское трудолюбие.
В семьях ребят хранятся воспоминания, теперь уже почти предания, о наиболее ярких моментах в судьбе их родственников. Т оскливая боль, истинность материнского характера раскрывается в сочинении Финаковой Оли. Она рассказывает о своей прабабушке и ее сыне Финакове Максиме Гавриловиче. Его тяжело ранило в грудь под Сталинградом, и он написал домой письмо, что всё, мол, отвоевался, сейчас в госпитале, что подлечится и приедет. Просил мать сшить ему теплую фуфайку, чтобы не морозить простреленную грудь. С каким счастьем (сын только ранен и скоро будет дома!) мать стежила ватник, выменивала на продукты сатин, теребила вату из старого довоенного одеяла и шила торопясь. Но в ее дом пришло черное известие о том, что Финаков Максим Гаврилович умер в госпитале от ран. Фуфайка осталась, и в холодную зиму 1943 года мать со слезами надела ее на младшего сына, которого отправила в лес: нужно было готовить дрова, иначе бы замерзли остальные дети.
Поздней осенью 1941 года в район прибыли репрессированные немцы Поволжья. Неприветлива Сибирь была всегда, но в эти осенние месяцы, когда уже вовсю шли похоронки,- особенно. Неприветливо, порою просто враждебно относились к женщинам, детям, старикам немецкой национальности в деревнях Саянского района.
В Вятке в промерзающем доме умерла маленькая дочь Шпомера Готлиба Андреевича, которую он никогда не видел, так как был в трудармии. Жена его, Екатерина Андреевна, старалась сохранить сына Виктора. Сейчас внук Виктора Готлибовича Шпомера, Виктор Шпомер, написал об этом в своем сочинении. Люда Чистова, девушка очень скромная, тактичная, рассказывает о своей бабушке Поппенгейм Екатерине (ставшей после войны Петровской).
Олеся Политова - о жизни в Сибири, в д. Петропавловке, своей бабушки Макштадт (Зауэр) Елизаветы Иосиповны. Никого не виня и никого «не подставляя», описывает незамысловатую по сюжету, но горькую и тяжелую по сути жизненную историю бывший без вины виноватой немецкой девочки.
Ирина Бехлер, исследуя судьбу своих родных в годы войны, отмечает, что в ее родословной есть Герой Советского Союза Таваков Афанасий Никифорович, рядовой пехотинец, дошедший до Берлина. Тришин Василий Дмитриевич, прадедушка по линии отца, Макштадт Михаил Егорович и его жена, Вера Ивановна, вместе с десятью детьми оказались в д. Павловке Саянского района. Вот уж Галгофа! Нищета, голод, непосильный труд.
Матвиенко Анастасия и Дарья «ведут» свою родословную от Героя Советского Союза Кузьмина Георгия Павловича, двоюродного прадеда, и эвакуированного волею судьбы Слюсаренко Нестера.
Молодыми, оставив только дочерей, не сохранив фамилии, погибли братья Карнауховы: Федор Иванович (лейтенант), погиб в бою 20 декабря 1942 года и похоронен в д. Старо- Донской Сталинградской области, и рядовой Яков Иванович, похоронен в пос. Издешково Сафоновского района Смоленской области (1941 г.). Его правнучка Хохлова Оксана рассказала трогательную историю начала жизни Якова и его жены Натальи. Оставив двух дочерей, Светлану и Валентину, ушел красавец- шофер на фронт из пос. Караган. Наталья так и не поверила, что он погиб, ждала его всю жизнь.
Ученица десятого класса Даша Гаврилова написала о бабушке своей одноклассницы Оли Царюк, Царюк Ольге Петровне, прошедшей круги ада немецких концлагерей, в том числе и Дахау. Почти 5 лет был в немецком плену и еще потом год в советском лагере «проходил» проверки служивший срочную в г. Любаве и попавший в плен в июле 1941 года. Мазуров Василий Кондратьевич. Освенцим, Дахау…где его, как и бабушку Оли Царюк, освободили американцы. Много саянцев умерло в концлагерях в Финляндии, Литве, Беларуссии, Польше, Германии. Обидно, что об их судьбе «постарались» забыть.
Так и не смогли некоторые деревни Саянского района выжить после войны. Исчезли с карты деревни Папиково, Верхний Агашул, Привольное, Алексеевка, Шамы, Анжа, Караган и другие. Не смогли возродиться Зеленино, Карлык, Усть- Анжа, Абалаково, Вятка- побили мужиков, некому стало продолжать трудовые и семейные традиции.
Некоторые фамилии исчезли из списков жителей района. Уже нет Дружко, Глаголевых, Крутининых, Коняхиных и т. д.
Ушли отцы и сыновья, не оставив внуков, но осталась память, которую (пока еще осталась!) нужно срочно собирать по крупицам, и эту работу должны прежде всего сделать в школах района.
Миллер Людмила Константиновна, учитель истории
