Мамаково, деревня (Кировская область, Вятскополянский район)
| Мамаково, деревня (Кировская область, Вятскополянский район) | |
|---|---|
| Идёт загрузка карты…
| |
| Местоположение | 56° 21' 31" С, 50° 51' 54" В |
| Тип | Деревня |
| Первое упоминание | |
Мамаково (Мамакова, Мамачево, Подмалмыжье, Под-Малмыжье, по речке Пирушке) – исчезнувшая деревня на территории Новобурецкого сельского поселения Вятскополянского района Кировской области.
Новобурецкое сельское поселение расположено на юге Кировской области, на стыке трех административных единиц: Татарстана, Малмыжского и Вятскополянского районов Кировской области. Деревня Мамаково располагалась в двух километрах западнее села Новый Бурец. Территория изрезана оврагами. Климат умеренный, слегка засушливый. Почвы плодородные лесные. Всюду раскинулись поля.
В конце XVI в. напротив с. Старый Бурец через реку поселились вольные крестьяне, бежавшие от крепостного права. Кругом был лес, недалеко, вдоль лога, было поселение мари, которое русские потеснили на речку Пирушку, где образовалась деревня Мамаково.
Предположительно, название Мамаково может происходит от имён основателей или первопоселенцев этой деревни, а возможно и от имен основателей рода предков (патронимы): в легендах упоминается марийский князь Мамаш.
В деревне имелось две улицы: марийская и русская. Начиная с конца 60-х годов XX века в деревне идёт процесс сокращения количества дворов. Самое большое количество дворов приходится на период начала 60-х годов. В начале 50-х годов количество дворов было небольшим – 15. Предельные расстояния между домами — до трёх размеров их высоты. Дома очень точно вписывались в складки рельефа местности, в плавные линии берегов. Дома ставились так, чтобы не заслонять друг другу солнышко; глухой стеной (без окон) на север, горницей – на восходящее и закатное солнышко. Дома были ориентированы на дорогу. Самые старые постройки, которые имелись в деревне в 70-х годах XX века, относились к 1847 году.
Дома в деревне были в основном с двумя окнами на улицу, 3-е окно выходило во двор. В избе на правой стороне стояла печь, от нее к окну шла дощатая заборка (перегородка из досок). Дворы были открытые. На другом конце двора находились хлевы для коровы, овец, свиней, амбары для хранения зерна.
Дом обычно делился на две половины: зимнюю и летнюю. Они разделялись коридором, который вел в клеть, где хранились все припасы семьи. В центре стоял, чаще всего, большой самодельный стол, вокруг стен – широкие скамейки, приделанные к стене неплотно, и несколько табуреток. Все было некрашеное: пол, стол, скамейки хорошо промывались с речным песком и имели приятный желтоватый цвет. Дети спали на полатях, старики чаще на печи, взрослые на скамейках, на полу, позднее – на кровати. В красном углу – под иконами бросались в глаза ярко вышитые красивые полотенца – рушники. Это дело рук заневестившихся дочерей. От них в углу было веселее.
Печь стояла посреди избы. Нередко крестьянский дом состоял из двух, трех изб под одной крышей. Задняя изба и была кухней. Около печи – шкаф с посудой, сзади умывальник, а от печи через всю избу сделаны полати, где спали вповалку все дети. Нередко с другой половины печки делались вторые, маленькие полати, где хранили лук, чеснок или спал кто-то из стариков. Сундуки с одеждой на всю семью стояли в клети. Там было холодно и одежда хорошо сохранялась. На Вятке делали в XX веке сундуки несслые, расписные. У хозяев побогаче и сундуки были мощнее нередко не просто деревянные - с железными уголками, накладками.
Передняя изба была чистая, уютная. Уже ближе к нашим дням на пол стелились самотканые половики (из старых тряпок), стоял комод. Освещались обычно избы лучиной, керосиновые лампы уже на памяти многих стариков. В 1969 году была поставлена электростанция с двигателем от трактора.
На усадьбе располагался, чаще всего, сразу за хлевами – огород. Размеры крестьянских усадеб были очень разные, но уже при колхозном строе – больше 30-50 соток ни у кого земли не было.
У всякой вещи, предмета обихода внутри дома – в этой домашней вселенной – было своё место, своё предназначение. Ничего случайного, мало нужного там просто и быть не могло. Этот микрокосм отражал представления людей о времени и пространстве, сложившиеся веками. Поэтому любой деревенский житель отлично знал что, как и почему именно так расположено в домах его соседей.
Посуды обычно было немало: горшки, чугунки, сковороды, ухваты, глиняные чашки, деревянные ложки, блюда. В чулане ставили ларь для муки. Обязательно было сито, квашенка, чаруша, сельница; ведь хлеб хозяйки выпекали дома. Кадки, бочки, лари, кадушки, рукомойники, кочерги, пестери - все это имелось в каждом хозяйстве и требовалось чуть не каждый день. Много съестных припасов хранилось в подполье. Ход туда был чаще всего возле печи. В подполье человек мог ходить не согнувшись. Там, в основном, хранили овощи со своего огорода, припасы на зиму.
На столе главное место занимал медный (а позднее белый) самовар. К праздникам его до блеска начищали кирпичной мукой, насыпанной на суконную тряпочку, слегка смоченную в керосине. Самовар пылал как солнце и веселил сердца хозяев.
Поскольку ткань крестьяне ткали сами, то в доме обязательно был ткацкий стан, обычная прялка, пряха-самопряха.
Баня - это предмет особого разговора. Без бани крестьянин жизни себе не мыслил. Не случайно одной из самых больших тягот в годы войны фронтовики единодушно называют отсутствие бани. Ставилась она поближе к воде: речке, пруду - в задах усадьбы. На зиму с лета (обычно в конце июня) заготовляли березовые веники. Изредка (чаще для лечения) употребляли пихтовые, дубовые, можжевеловые веники. В бане же хранили все необходимое для стирки (в первую очередь - валек).
Многое из всего вышеперечисленного хозяева делали для себя сами. Поэтому относились к этим вещам очень бережно, дорожили ими. В случае поломки быстро чинили, стремясь сохранить вещь для дальнейшего пользования. У каждого из многих десятков и сотен предметов домашнего обихода было свое - только ему предназначенное место. Поэтому хозяева не бродили по дому в поисках того или иного нужного предмета, а, попользовавшись, стремились быстро, в чистоте и исправности возвратить его на место.
Для хранения зерна, мяса стоял деревянный амбар. Рядом с колодцем иногда делали и погреб. В него весной метали снег, утаптывали (иногда привозили лед), закрывали соломой (чтоб не таял). И летом здесь хранили молоко, мясо, квас, другие продукты.
Место для избы и усадьбы могло быть большим или маленьким, красивым и не очень, удобным или не очень удобным, но в своем доме крестьянин ощущал себя защищенным от многих бед и горестей. Это была не просто крепость, это было данное ему Богом место в жизни. Только здесь он был под охраной высших сил.
Машин до 30-х годов в деревне не было, не было и вечно грязной разбитой дороги у домов. В 60-х годах в Мамаково появилось местное радио, по которому утром бригадир говорил на какие работы кому нужно идти. Газеты приносили из Нового Бурца. Перед многими домами стояли скамейки, где вечерами собирались люди. Обсуждали дневные дела, пели. Молодые даже плясали, для этого было определённое место для сбора молодёжи между двумя улицами.
Годы Великой Отечественной войны 1941-1945 легли тяжёлым бременем на жителей деревни Мамаково. Они также внесли свой вклад в победу. Из деревни Мамаково на защиту Родины было призвано 31 человек. Из них 20 человек погибло и 11 человек вернулось в деревню.
Рассказывает Мартынова Татьяна Михайловна (род. 1921 г):
«Когда началась война, мне было 20 лет. В эти дни я работала в колхозе. Машин не хватало, а то и вообще не было. Хлеб убирали руками, сортировали, молотили, возили на лошади. Работала в самых разных местах: и скотину пасла, и семена из Полян возила, и в лугах работала. Трудно было в тылу. Но еще труднее тем, кто тогда на передовой находился. Но люди поддерживали друг друга, и мы выстояли».
Вспоминает Попов Поликарп Иванович (род. 1931 г):
«В годы войны было очень трудно. Питались чем придётся. Ели кобылятник, дикий лук, на полях собирали гнилую картошку».
Школы в деревне не имелось, в начальную школу (до 4-х классов) ходили в Новый Бурец, а в семилетнюю в Старый Бурец.
В 1950 году заместителем председателя был Ульянов Иван Андреевич. Деревня Мамаково не была отдельным колхозом, а будучи объединена с деревнями Соловьёвка, Барановка, и назывались колхозом имени Ленина. Деревня Мамаково была бригадой. В деревне были конюшня, птичник, свиноферма, а также пасека. Для водоснабжения ферм в деревне был создан пруд. К середине 1960 годов осталась одна лишь свиноферма. Магазина в деревне не было. За покупками ходили в соседнее село Новый Бурец. В 1973 году в деревне осталось лишь три двора. Часть населения переехала в Новый Бурец, некоторые в город Вятские Поляны. Дома либо перевозили с собой, либо продавали. Большинство из опрошенных причину переезда из деревни называли отсутствие коммуникаций (школы, магазина), работы.
По данным из архива в период с 1950 по 1970 годы значительный рост численности приходится на 1960 годы. Национальный состав: русских 26 %, мари 74 %. В 1950 годы численность населения небольшая. Это может быть связано со снижением рождаемости и потерями в годы Великой Отечественной войны. В конце 60-х годов происходит резкое сокращение численности населения д. Мамаково. Это было связано с тем, что многие крестьяне стали переезжать в город Вятские Поляны и перебираться в соседнее село Новый Бурец. В 1973 году марийская деревня Мамаково была сселена в село Новый Бурец.
Таким образом, отсталость в развитии, отсутствие коммуникаций привели к тому, что деревня Мамаково прекратила свое существование.
Источники:
Щелконогова Яна. Ты на карте её не найдёшь... (История исчезнувшей деревни Мамаково): Ученическая исследовательская работа. / Яна Щелконогова, ученица 8 кл., О.В. Шилова, руководитель, учитель истории. – МОУ СОШ д. Новый Бурец, 2009. // Архив школьного музея д. Новый Бурец.
