Кухальская, Зоя Петровна
Воспоминания о войне моей бабушки Башкевич (Кухальской) Зои Петровны
Мой отец, Кухальский Пётр Николаевич, ушёл на фронт в 1941 году. Остались мы с мамой четверо детей, старшему было 11 лет, младшей – полгода. Отец в 1943 году погиб (пропал без вести). По словам очевидцев – земляков погиб под Белгородом при переправе через реку, но похоронки официально не получили. До 1943 года писал регулярно короткие, фронтовые открытки, был контужен и ранен, лежал в госпитале. Его последняя открытка была из госпиталя, в которой он писал, что снова уходит на фронт, из города Орска. Все военные годы даже вспоминать теперь страшно. На четверых были одни валенки. В школу ходили по очереди, через день или после первой смены у кого вторая смена, могли ходить изредка каждый день. Есть было нечего, хотя была корова (больше держать не разрешали), но надо было сдать: молоко, масло, мясо, яйца, шерсть государству, независимо от того есть скот или нет. Но для скота надо было заготовить сено и другой корм. Зимой кое – как перебивались: на картошке и овощах, а к лету уже ничего не оставалось, поэтому, как только наступала весна у нас детей от семи лет было обязательно ходить в лес за травой: медуницей, листьями липы, из которых делали лепёшки, и грибами. Из крапивы варили суп.
Денег не было совсем, т. к. мама работала только за трудодень, на который осенью после сбора урожая давали 200 – 300 граммов зерна, которое ещё надо было смолоть далеко от деревни, потом уже добавлять в лепёшки из травы: лебеды, крапивы, и др. Чистого хлеба никто не видел. Одежды тоже не было. Мама выращивала лён, изо льна после длительной обработки, пряла на самопрялках нитки, а затем ткала на станках полотно и потом шила одежду всем одинаковую – длинные рубахи и мальчикам и девочкам. Мама с утра до вечера работала в колхозе в лаптях (обувь из лыка) и брат Николай, которому было 11 лет – тоже, а на мне лежало всё хозяйство – огород: полоть, окучивать картошку, таскать воду из колодца и носить на коромысле, убирать, мыть, готовить ужин, доить корову и многое другое, с семи лет. А мама с другими женщинами ещё пахали вместо лошадей плугом огород.
Школа в деревне была до четырёх классов, один учитель: в первую смену учились в одном классе (помещении) первый и третий класс, а во вторую-второй и четвертый класс. В каждом классе было по 6-7 человек, т.е. в одну смену училось человек четырнадцать и во вторую столько же или меньше. Экзамены сдавали с четвёртого класса по всем предметам, которые изучали: кроме русского и арифметики (т.е. математика) ещё и историю, географию и естествознание. После четвёртого класса почти никто в деревне не продолжил образования, а нам, несмотря на нищету, голод, холод, благодаря стремлению к учёбе удалось учиться дальше и в дальнейшем мы все четверо после образования в других местах стали: двое главными бухгалтерами больших предприятий: старший брат Николай и самая младшая сестра Нина, которая осталась без отца с полугода, а мы средние, я и брат Владимир стали механиками. Трое из нас продолжаем трудиться, а брат Коля, к сожалению, умер два года назад от инсульта.
Умерла и мама уже давно, т.к. надорвала здоровье, стремясь нас «вывести в люди». Теперь, где мы жили и где было много маленьких деревень, на расстоянии от двух – до пяти километров друг от друга, нет ни одной нет, а эти маленькие деревни были кормилицами городов, оставаясь в нужде. Пьянства не было. После урожая осенью устраивали один раз в году колхозный общий праздник. Народ был дружный, помогали и сочувствовали друг другу в горе, не было и хулиганства. Дома никогда не запирали на замок, да их не было. К кому в дом приходила похоронка все собирались и горевали вместе, помогали пережить горе. Из всей деревни вернулись всего трое мужчин.
Собирались деревнями на праздник (молодёжь) только ночью (назывались вечёрки), летом на полянках, а зимой в доме, у кого большой. Зимой из-за экономии керосина собирались вечером работать по очереди у всех, и там пряли, вязали при керосиновой лампе или даже при лучинах. В результате дети в деревни стали серьёзными людьми, независимо от образования. Не было ни пьяниц, ни хулиганов. Мой прадедушка, Кухальский Пётр Николаевич, занесён в книгу памяти Свердловской области.
Посвящается погибшим воинам, ветеранам ВОВ
Далась победа дорогой ценою
И цену ту никто не позабыл.
Погибших миллионы того стоят,
Чтобы народ их благодарно чтил!
Уходят матери солдатские и вдовы
В тот мир иной без почестей и сил…
Сколько лет минуло, но снова и снова
Солдат находят многих без могил…
А у кого остались ещё дети,
Намного старше став своих отцов.
Всё ждут и ждут, пока живут на свете
И всё отдать за то они, готовы,
Чтобы найти останки иль могилы
Своих отцов пропавших без вестей.
И дай же Бог тем детям только силы,
Чтобы отдать свой долг им поскорей.
И есть ещё свидетели живые
Солдаты той небожеской войны
Заслуги их в те годы боевые
Перед живыми и Родиной сильны.
И есть ещё среди нас те ветераны,
Кто здесь победу над войной ковал
И пусть без пуль и без телесной раны,
Но фронту он подростком всё отдал.
И есть ещё память благодарная.
И, слава Богу и тому, что есть!
За все заслуги и дела ударные,
Вам ветеранам, и погибшим, честь!
Башкевич З.П., 1995 год
