Достопримечательности посёлка Пашия

Стиль изложение не соответствует энциклопедическому названию страницы.

Статью необходимо переименовать- см. Имя статьи

ВИЖАЙ.

Вижай – это река, приток Вильвы, которая впадает в Чусовую.

2 мая 2003 года. Поезд №635 Свердловск – Соликамск. В четыре часа утра мы вышли, выскочили, выползли, вывалились и т.п. с рюкзаками, упаковками, баулами, сумками и свёртками, из поезда на станции Лаки (стоянка 1 минута) и очутились в темноте перрона. Вокруг снег. Для весны в начале мая холодновато. «Дежурный бортовой КрАЗ», на котором мы доехали до реки, уже поджидал туристов. В темноте разгрузились из машины и на берегу разожгли костёр. Пока возились с костром, готовили завтрак, начало светать.

Катамараны никак не хотели правильно собираться. Пришлось по несколько раз надувать и спускать баллоны, которые изрядно травили воздух, вероятно от старости и ветхости. Днём к нам подошли местные пацаны и с интересом стали наблюдать за нашими телодвижениями. Должно быть, я им показался самым сговорчивым и, как выразился Миша, обучил их основам водного туризма. (Картина – Том Соер красит забор). Пацаны, в очередь, качали баллоны моего катамарана, рассказывая при этом все превратности, которые ожидают нас в начале пути. Оказывается, река только что освободилась от зимних оков и впереди, в нескольких местах, заторена льдом. Наконец всё было закончено, мы уложились, распрощались с новыми друзьями и встали на воду.

В верховьях Вижай небольшая живая речушка, петляющая в зарослях тайги между холмами отрогов. Русло завалено камнями, между которыми приходится всё время лавировать, уворачиваться либо от камня, либо от расчёски нависшего над водой или упавшего в реку дерева на крутом повороте узкого русла. Сане, самому младшему участнику, в первый день весло мы не дали. Он сидел на рюкзаке и нудил весь день о несправедливости и узурпаторстве власти старшими и о том, что мы неправильно гребём и медленно идём, а так же давал «мудрые» советы, которые мы никак не хотели учитывать. На что он, как мне показалось, ещё больше обижался и не внимал нашим доводам.

К вечеру мы подошли к первому ледовому затору и встали на ночёвку. Поставили палатку, заготовили дрова, затопили печку. По реке плыли льдины. В лесу лежал глубокий снег. Ночью пошёл дождь. Тент на палатку второпях был натянут неправильно и начал протекать. Уснувшие отдыхающие проснулись, (должно быть им не понравилась водяная купель), и начали суетиться. Печка стала топиться интенсивнее. Мне было тепло и уютно, поэтому я даже не проснулся, несмотря на то, что подо мною ручьём текла дождевая вода. Утром я встал позднее всех. Отжал промокший свитер и носки, влез в мокрые сапоги. Как оказалось, у меня не осталось ни одной сухой вещи.

Затора на реке уже не было, и мы пошли дальше. Сегодня у Сани было весло, и он увлечённо налегал на него, порой не в такт и без всякой надобности, заставляя и меня интенсивно работать. Через час наше движение прекратилось. Мы снова упёрлись в затор. Разожгли костёр в заснеженном лесу на проталинке, пообедали, посидели, потужили, посетовали на превратности судьбы и пошли по протоке в лесу, которая очень быстро закончилась. Катамараны вытащили на лёд. Льдины колыхались под ногами, погружались в воду, а катамараны скользили по поверхности льда к чистой воде. Не одни мы были такими «умными». На льду, мешая друг другу, дёргалось около пяти групп. Саня несколько раз провалился под лёд, и ему было уже всё равно, а потому он был нашей главной движущей силой. Часа через два, изрядно попотев, мы выбрались на чистую воду и в пятом часу снова встали перед очередным затором. Лавируя между льдин, прошли, протиснулись, выгребли на берег. Встали на ночёвку.

На поляне сгрудилось уже групп пятнадцать, а народ всё прибывал и прибывал. Стало даже тесно. Несколько катамаранов затёрло льдом и экипажи вытаскивали их на противоположный крутой берег, а несколько сотен глаз с любопытством взирали на происходящее.

Пока ребята заготавливали дрова, оборудовали лагерь, вода в реке, поднявшись до критического уровня, надавила на затор и прорвала ледовую плотину. Русло освободилось. Уровень воды упал метра на два. Затёртые катамараны повисли на скалах в трёх метрах над водой, что послужило новым увлекательным зрелищем. Вслед за льдом стала освобождаться и поляна. Не нашедшие дрова группы покидали временную стоянку.

На этот раз мы учли все недостатки прошлой ночёвки. Нодья жарко пылает. На натянутых верёвках около костра спальники и личные вещи просохли, в палатке сухо, тепло и уютно.

Солнечный рассвет. Весёлый весенний щебет птиц. Снег тает, журчат ручейки. Река свободна ото льда. По воде плывут последние льдины. Выброшенный подъёмом воды лёд лежит на берегах. Южные склоны берегов белеют от распустившихся подснежников на фоне жухлой прошлогодней травы. В высоком голубом небе мчатся пушистые белые облака. Мир напоён весной и покоем. Русло стало полноводнее, струя мощнее. На перекатах гребни волн раскачивают катамаран, заплескивают сверху, брызгают в лицо, подмачивают «репутации». Сижу на рюкзаке в холодной луже. Сегодня я пассажир. Сегодня мне не дали весло. Впрочем я не в обиде, а даже наоборот. Баллоны травят. Через каждый час притыкаемся к берегу и встаём на подкачку. Во второй половине дня снова «наступает осень». Небо покрывается низкими серыми тучами, дует холодный ветер, пейзаж становиться серым и невзрачным. Подходим к посёлку Пашия. Задолго до посёлка чувствуется запах горелой формовочной земли и извести. В посёлке работает металлургический завод. Есть небольшая доменка, литейный цех и цех по производству извести. Но для нас же основной достопримечательностью в посёлке является порог реки.

Русло реки, зажатое теснинами утёсов, бурлит в узком протоке, образуя бочку, а далее плещется высокими гребнями шиверы и мощными валами, отражаясь от скал, уходит под мост, разделённое двумя опорами.

Первым в порог вошёл наш катамаран. Я занял почтенное место фотографа … на берегу. В пороге судно остановилось и на секунду скрылось за гребнем. Мне показалось, что экипаж с ног до головы захлестнуло волной. Затем катамаран вынырнул, и его понесло по верху гребней волн. Все сидели на месте. Никого не вытряхнуло. Катамаран то взлетал над водой, как птица, обнажая днище, то проваливался между волн. Гребцы судорожно работали вёслами. Я не успел увидеть, как они вписались в пролёт моста, а за поворотом появилось второе судно, входя в порог. Мишаня и Филиппыч шли как-то неудачно. Струя стала разворачивать катамаран боком. Правда перед самым порогом они выровняли судно. Катамаран поднялся на струе и нырнул в бочку. Судно исчезло… затем появилось…потом струя как бы втянула корму… нос судна стал медленно задираться вверх… катамаран встал свечкой и… перевернулся назад. Несколько секунд, показавшиеся мне вечностью… в стремнине плыли два перевёрнутых баллона, вёсла, да сорванный струёй мешок со спальниками. Потом из бурлящего потока вынырнули двое и вцепились руками в перевёрнутое судно. Мишаня быстро-быстро вскарабкался на раму, а Филиппыча, зацепившегося с правого бока за баллон, выносило на камни. Обратные валы отбросили катамаран от берега, судно внесло в портал моста, и они пропали из моей видимости. Виктор с Саней поймали катамаран и через километр причалили его к берегу. Как прошла порог четвёрка, уже никто не видел. Но по их рассказам, прошли порог они почти удачно, только правым баллоном скребнув по камню скалы, при заходе в бочку. О чём свидетельствовала длинная царапина на обшивке.

Наши потери на сей день составили:

весло – 1шт.,

поварёшка – 1шт.,

очки с диоптриями – 5 - 1шт.,

промокшие документы в кол-ве 3 единиц,

плюс ко всему промокшие спальники и одежда у двух человек.

К утру все вещи просохли. Потери, кроме очков, были компенсированы. «Пострадавшие» отошли от «шока», только Филиппыч хитро щурился, всматриваясь вдаль.

Встали на воду поздно. Река разлилась и скоро разделилась на два основных русла, образующих в прижимах узкие протоки со стремительным течением, преграждая путь подтопленными кустами и поваленными деревьями. Идём в постоянном напряжении, уворачиваясь от препятствий, и пытаясь определить, где же всё-таки русло. Двойка и четвёрка расслабившись, испытали на своей шкуре, что такое прозевать препятствие. Струя прижала их бортом к поваленным деревьям. (Хорошо, что не на самой стремнине.) Отделались лёгким испугом, подтопленными баллонами, окунанием в воду участника, да десятком минут интенсивной работы руками и вёслами. Идём весь день без остановок, без обеда. Река в этом месте прорезает хребет. Не только встать, но порой даже приткнуться для подкачки негде. То болотистый разлив, поросший кустами, то крутой скальный берег, надвигающийся над рекой, и клокочущая струя воды. Только в устье реки стали попадаться освободившиеся от снега, ещё не просохшие полянки. Вот и устье Вижая. Мы на Вильве. Уже семь часов вечера, пора вставать на ночёвку, а полянки всё нет. В восьмом часу встали за мостом.

Молодёжь поленилась завалить сухару. Подобрали лежачку. Костёр еле тлеет. С заходом солнца стало холодать. Я замёрз у костра и ушёл в палатку. Рядом с печкой тепло. Я отогрелся и не заметил, как уснул.

Солнце взошло! Птицы поют! Ранний подъём.

Сегодня последний день. Через два часа закончится наше водное путешествие. Надо успеть на электричку. На траве иней. Лужи замёрзли, но солнечные лучи согревают, а потому холода не чувствуется.

Сегодня по-настоящему первый тёплый майский день. Так не хочется покидать зелёную полянку, на которой лёгкий ласковый ветерок просушивает баллоны катамаранов… но электричка приходит вовремя.

Прощай, Вижай! Мерно стучат колёса. До-мой… до-мой… до-мой.