Добровольцы Горьковского университета
Июнь 1941 года. В Горьковском университете своим чередом идет экзаменационная сессия. Впереди выпуск студентов и новый набор и связанные с этим надежды на новую уже взрослую жизнь, обязательно яркую и счастливую. Правительственное сообщение - война!
Экстренное комсомольское собрание студентов ГГУ состоялось в 16 часов 22 июня 1941 года. В просторной аудитории физико-математического факультета от имени своих друзей выступил студент Борис Мартынов: «Просим Облвоенкомат зачислить нас добровольцами в ряды РККА. Просим зачислить всех товарищей в одну часть. Клянемся отдать все силы, а если потребуется, и жизнь в борьбе за счастье Родины». Под документом 19 подписей: Шунин, Постников, Лощилов, Самсонов, Мошков, Кудайкин, Мартынов, Вахранов, Дуров, Потемкин, Вылежагин, Копылов, Девятых, Липкин, Ванде-Кирков, Салганский, Птицын, Козак, Денежкин.
23 июня прошло партийное собрание университета. Решение одно - на фронт. Заявление подали все ответственные сотрудники ГГУ. «В этот грозный момент, когда зарвавшаяся фашистская клика нарушила наши священные границы и наш мирный труд, прошу отправить меня добровольцем на фронт...», - писал ректор ГГУ Михаил Александрович Шеронин. «В ответ на подлую выходку фашистских бандитов против нашей Родины, прошу считать меня мобилизованным в РККА...», - из заявления доцента К. Новосельцева. Из заявления доцента А. Маркова в Свердловский райком ВКП(б): «...Прошу послать меня добровольцем в действующую Красную Армию...».
Из резолюции митинга, «посвященного выступлению по радио товарища Сталина»: «...Профессора, преподаватели, сотрудники и студенты Горьковского университета, собравшись на митинг..., заявляем, что все как один встанем на защиту нашей священной Родины. Мы немедленно перестроим всю нашу работу на военный лад, все подчиним интересам фронта и задачам организации разгрома врага...»
23 июня 1941 г. студент физмата Ю. Кемарский писал: «Мама! Домой выехать не придется совсем. Несколько часов назад мы советовались между собой. Из Обкома пришло распоряжение о формировании Добровольческих отрядов. Мы подумали-подумали и решили идти добровольно. Подали уже заявление о добровольческом вступлении в РККА. Через несколько дней, а может быть, часов мы будем вояками... Мама! Прошу тебя, не расстраивайся, так нужно, ты должна это понять. Если война объявлена Отечественной, то будь спокойна, никто не усидит, все будут драться».
В тот же день в Свердловский райком ВЛКСМ поступили заявления комсомольцев ГГУ Н. Постникова, Ф. Вылегжанина, Г. Потемкина, Котихиной с просьбой о выдаче рекомендаций для вступления кандидатами в члены ВКП(б), Заместитель секретаря комитета комсомола Н. Постников писал: «Прошу РК ВЛКСМ дать мне рекомендацию для вступления кандидатом в члены ВКП(б), так как, уходя на фронт добровольно, хочу идти в бой коммунистом». Комитет ВЛКСМ в этот день принял заявления студентов Мультановского, К. Птицына, М. Салганского, Дорофеевой с просьбой принять их в ряды Ленинского комсомола.
Уже 26 июня первые добровольцы, среди которых были Я.Н. Николаев, Н.В. Слепнев, В.М. Офицеров, А.А. Квасов, покидали родной город, уходили на фронт. А утром 1 июля университет провожал добровольцев, которые вошли в Горьковский коммунистический отряд.
В этой группе добровольцев-политбойцов оказались: 1. Липкин А., 2. Митрофанов В., 3. Ширяев П., 4. Хренов И., 5. Мартынов Б., 6. Постников Н., 7. Кемарский Ю., 8. Самсонов П., 9. Птицын К., 10. Самсонов А., 11. Мошков В., 12. Денежкин В., 13. Кубонин А., 14. Кудайкин В., 15. Потемкин Г., 16. Козак Л., 17. Вылегжанин Ф., 18. Колеватов Т. 19. Нефедов В., 20. Дуров А., 21. Шунин Н., 22. Ваганов В.
С Московского вокзала эшелон с горьковскими политбойцами был направлен на станцию в Ильино, а оттуда уже в Гороховецкие лагеря для прохождения краткосрочного обучения. У подавляющего большинства, кроме курсов ОСОАВИА-ХИМа, военной подготовки не было. Правда, некоторые студенты: Николай Постников, Борис Мартынов, Василий Кудайкин, Юрий Кемарский уже имели боевой опыт - зимой 1939-1940 годов они добровольцами участвовали в борьбе с белофиннами. Через несколько дней сюда при¬была вторая группа политбойцов: В. Кузнецов, Б. Лощилов, В. Кочин, Б. Сергаев, всего около 30 человек.
В середине июля первая группа в составе батальона политбойцов была направлена на фронт. Как потом оказалось, они были брошены под Смоленск. В Смоленском сражении гитлеровские полчища на¬толкнулись на железную стойкость советских войск. 19 июля Главное Политическое управление послало Западному фронту самую большую группу политбойцов (75 коммунистических рот).
Из этой группы политбойцов 16-я армия под командованием генерала Лукина получила 20 рот. Среди этих двадцати оказались и бойцы Горьковского университета. Из рассказов А.А. Липкина, В.А. Митрофанова, А.П. Дурова, В.Д. Нефедова и фронтовых писем К.Н. Птицына известно, что эшелон с политбойцами был остановлен у Вязьмы, так как из-за жестоких бомбежек железной дороги двигаться дальше было нельзя. Роты направились к Смоленску походным маршем. Это было 21 июля. Двое суток, почти не останавливаясь, шли московские, горьковские и ивановские ребята к Смоленску. Марш этот был трудный. Стояла жара, да еще полная солдатская выкладка. С каждым километром приближался фронт, но еще ни разу не видевшие фашистов, еще не стрелявшие в них, ребята плохо представляли себе предстоящие боевые действия. Но уже 24 июля, прямо с марша, им пришлось вступить в бой.
Они вошли в Смоленск с севера. Здесь за город дрались остатки 16-й и 20-й армий. Рота горьковчан, где были наши добровольцы, влилась в 129-ю стрелковую дивизию 16-й армии генерала М.Ф. Лукина. Перед армией была поставлена задача: обороняя Смоленск, задержать врага на дуге Каспля-Катынь, не пропустить на московскую магистраль.
«...Я понимаю, подчеркнул С.К. Тимошенко, обращаясь к Лукину, - с какими трудно¬стями, если хотите, непосильными трудностями вы встретитесь. Но верю в ваши способности. Хочу, чтобы вы реально представили обстановку, в которой проходит сражение за Смоленск. Противник забил танковые клинья с обеих сторон. Фактически 16 армия и отходящая к Смоленску 20 армия в клещах. Клещи будут сжиматься. Если уж по правде говорить, вы останетесь здесь на съедение. Не теряйте самообладания. Держите Смоленск! Примем все меры для организации помощи».
В неимоверно трудный для защитников Смоленска момент и прибыли горьковчане. Это было 24 июля 1941 года. И сразу с марша, оставив вещмешки и скатки на аэродромном поле, они вступили в бой. «Бой 26 и 27 июля частями 16 армии является переломным моментом всей Смоленской операции, характерными чертами которого являются: непрерывное наращивание сил противника в районе Смоленска. С нашей стороны бои велись уже истощенными частями 152, 129, 46 ск, 34 ск ... без танков и с минимальным количеством снарядов для артиллерии». «...Единственно, что дало помощь, это подброска около 1800 коммунистов для пополнения частей, вооруженных только винтовками».
«Дивизия (129) показала себя с наилучшей стороны... Сейчас трудно представить, как эта малочисленная дивизия, составленная из разных частей при слабой обеспеченности снарядами, при крайнем недостатке артиллерии, пулеметов и минометов неоднократно врывалась на позиции гитлеровцев, но закрепить захваченную территорию было нечем. Сильные контратаки противника, поддержанные мощным артиллерийско-минометным огнем, каждый раз вынуждали дивизию отходить на исходные позиции. Однако подразделения 129 стрелковой дивизии вновь и вновь, днем и ночью, с упорством, достойным высшей оценки, продолжали настойчиво атаковать позиции врага. В Смоленских боях бойцы, командиры, политработники всех степеней проявили массовый героизм». Студенты из ГГУ сражались в Смоленске в 129 дивизии. Ребята не успели освоиться с фронтовой обстановкой, но ни один из них не испугался, не дрогнул. Все держались исключительно мужественно, стояли насмерть. И здесь помогла дружба. Каждый мог своей грудью защитить друга. В первом же бою были убиты Василий Денежкин и Анатолий Кубонин. Через некоторое время были ранены Борис Мартынов и Василий Кудайкин.
Особенно сильная схватка кипела на территории кладбища. Оно переходило из рук в руки три раза. Упорными были бои за помещение клуба воинской части, за военный госпиталь, за городскую больницу и железнодорожную станцию, и все же, несмотря на беззаветное мужество, с которым дрались наши войска, Смоленск пришлось оставить, чтобы не оказаться в двойном котле.
В августе-сентябре в Смоленске погибли Герман Потемкин, Владимир Кузнецов, были тяжело ранены Владимир Мошков, Константин Птицын. При отступлении тя¬желое ранение получил Федор Вылегжанин, который едва мог двигаться. Схватив свою самозарядную винтовку, и с криком: «Бей гадов!» - он присоединился к атакующим, но бежать далеко не смог. Его отправили в госпиталь.
По-разному сложились судьбы бойцов. Некоторые погибли, другие оказались в госпитале и уже дальше политбойцы из ГГУ не встречались, война разбросала их по разным фронтам.
По материалам статьи Т. И. Ковалевой, газета «Нижегородский университет», 2007 г., № 6
Стихи известных поэтов-нижегородцев, авторов поэтических сборников, участников Великой Отечественной войны
Виктор Авдеев
Победой не окуплены потери –
Победой лишь оправданы они.
И вот опять стучусь я в эти двери
Где старики который год одни.
О, возврати им, всемогущий боже,
Последний смех и первую слезу!
Но бога нет, и все разлуки схожи,
И в доме тихо, как зимой в лесу.
Как в том лесу,
Где мы в ту зиму злую
Их сына хоронили всем полком.
Вновь за обедом стул его пустует,
И фото - в черной рамке под
Стеклом.
Она опять покрыта свежим лаком:
Им в жизни больше нечем дорожить.
Вчера я, уходя от них, заплакал.
Но даже плакать - это значит жить.
Федор Сухов
Провожали меня на войну,
До дороги большой провожали.
На село я прощально взглянул,
И вдруг губы мои задрожали.
Ничего б не случилось со мной,
Если б я невзначай разрыдался, —
Я прощался с родной стороной,
Сам с собою, быть может,
прощался.
А какая стояла пора!
Лето в полном цвету медовело.
Собирались косить клевера,
Рожь от жаркого солнышка млела.
Поспевала высокая рожь,
Наливалась густая пшеница
И овес что так быстро подрос,
Прямо в ноги спешил поклониться.
Заиграла, запела гармонь,
Все сказала своими ладами,
И платок с голубою каймой,
Мне уже на прощанье подарен.
В отдалении гром грохотнул,
Был закат весь в зловещем пожаре...
Провожали меня на войну
До дороги большой провожали...
Александр Люкин
---
Говорят, что с фронта он пришел
Хмурый, неприступный и тревожный
Только тронь - взрывается, как тол
Мол, с таким работать невозможно
Больно уж в суждениях быстры.
Мы-то ведь на фронте тоже были
И из тола делали костры
И спокойно валенки сушили.
---
Я точно знаю, что такое голод.
По трое суток не ложился спать
И воевал я, и тутушкал молот,
Терял, что только можно потерять
Ну так каких же благ
Мне надо лучших?
Чего мне испытать не довелось
Теперь счастливых и благополучных
И без меня, как дряни, развелось.
---
Я, матушка Россия,
С просьбой к тебе великой -
Будет ежели трудно,
Меня окликай,
Помнишь,
Как это было в сорок третьем году
Я - приду!
