Герасимова, Зинаида Михайловна
Детские воспоминания о войне
Зинаида Михайловна Герасимова, в девичестве Гусева, родилась в 1931 году. В начале войны ей было 10 лет.
Вот, что она вспоминает: "...Отца мобилизовали в армию. Его поместили в запасный полк, где комплектовали по частям. Это было за Середкой в десяти км. от нас. Я каждый день ходила к нему до тех пор, пока его не отправили дальше в действующую армию. Ходила я к отцу дней десять и каждый день нам казалось, что это наша последняя встреча. Мы об этом не говорили, больше молчали. За исключением коротких вопросов-ответов. Но эти встречи были нашей пыткой. Я знала,что у него разрывается сердце, а он знал еще больше, чем я... Мы были одно целое, это было ясно, но знали также, что придется однажды разойтись и больше не увидеться. Эти встречи и разлуки я помню до мельчайших подробностей, каждый взгляд, каждое прикосновение друг к другу. И в тоже время ни он, ни я не показывали друг другу как тяжело каждому из нас.Я при нем никогда не заплакала, мое сердце былотак сжато, что я почти не могла говорить, это он понимал. Отец любил меня больше всех. Я за всю жизнь не витдела ни одного мужчину, который так любил бы дочь. И с момента разлуки нашей почти не было дня, чтобы я не вспоминала эти встречи и разлуки.
Отец был особенный человек. Я мало помню случаев, чтобы мы были с ним не вместе. Мне было три года от роду, он меня обувал, одевал и брал с собой на работу:возить сено, дрова, все равно зимой, летом или осенью. Куда бы он ни шел, я бежала сзади или он нес меня на плечах. вместе с отцом я была всегда счастлива. мы всегда пели с ним песни. У него был хороший голос, да и у меня тоже. Однажды (мы тогда жили в землянке),выходя, я увидела, что к нам идет работница райвоенкомата. По ее взгляду я поняла, что она несет нам... Я пошла в другую землянку, где стояла коза. Я не могла ни плакать, ни кричать. во мне все оканемело. я обняла козу и сидела там до вечера, боясь войти и видеть, как страдают мать и сестра. Большей боли в жизни у меня не было, хотя потом я похоронила всех своих кровных:маму, сестру, брата. Такой боли уже не было. между нами была связь неземная. Дяй бог нам встретиться на небесах.
Все тяготы жизни достались моей маме. Голодные, почти голые, среди снега, в замлянке. Да еще к нам положили раненого молодого немца. он все время вместо "ой" говорил "ау". Хоть они и убили моего папу под г.Добелем в 1945г., когда ему было всего 43 года, мне все равно было жалко этого немца, но дать мне ему было нечего..."
