Донские обычаи.
Обычаи, обряды донских казаков. Становление духовной культуры донского казачества, складывание обычаев, обрядов, появление тех или иных праздников, развитие фольклора в значительной мере определялись двумя обстоятельствами: достаточно поздним утверждением православия и военным образом жизни казачьего сообщества. К тому же в течение длительного периода формирования казачества на Дону сюда стекались люди разных вероисповеданий, отвергавшие исполнение религиозных обрядов только по установлениям церкви. Для них гораздо важнее становилось чувство личной веры, веры, не мешавшей жить по законам общинного братства. Именно состояние «Бога в душе» являлось изначальной чертой характера донского казака, гармонизировало его духовную жизнь.
Казенное православие в течение четырех веков боролось с донской вольницей. Поэтому и храмов православных до XVII в. не существовало, ведь у казаков отсутствовала потребность в них. Вероятно, действовали в православных казачьих общинах лишь часовни или молельные дома, в которых богослужением занимались пожилые казаки, не способные нести тяготы военной жизни. Достоверно известно, что только в конце XVI – начале XVII в. в Раздорах Верхних появилась первая часовня[1]. В 1614 г. исторические источники зафиксировали наличие часовен в Черкасском и Монастырском городках. Богослужение в донских часовнях отправляли обычно вдовые священники и иеромонахи[2]. В часовне Монастырского городка, например, служили иеромонахи на Запорожской Сечи. Священническое посвящение (рукоположение) формировавшееся донское духовенство первоначально получало в Киеве или Москве.
Однако образованных священников постоянно не хватало вплоть до второй половины XIX в„ когда в 1867 г. открыли в Новочеркасске духовную семинарию. Эта проблема решалась казаками самостоятельно, в зависимости от имеющихся возможностей. Богослужение порой вели пришлые служители культа, поскольку на Дон частично стекалось безместное духовенство («крестцовые попы», т.е. находящиеся на распутье). Но приток безместного духовенства и беглых монахов не мог удовлетворить потребности в клириках (священнослужителях), поэтому казаки следовали древней традиции христианской церкви и выбирали священников, дьяконов, дьячков и причетников на собраниях приходских общин из желающих, чаще всего пожилых и уважаемых казаков, для которых неспокойная казачья доля оказывалась уже не под силу.
Чтобы показать уровень выборности духовных лиц и их помощников, поясним значение указанных понятий. Священник (иерей, поп) – это рукоположенный одним из высших духовных лиц церкви служитель алтаря, совершающий святые тайны; православный священнослужитель, допущенный к самостоятельному ведению богослужения. Официальное обращение к нему – “Ваше преподобие”. В быту практикуется разговорное обращение “отец”, “батюшка” и т.п. Торжественное название – пресвитер. Старший священник именуется протоиереем. Дьякон (диакон) – в православии лицо, имеющее первую, низшую степень священства; непосредственный помощник священника, участвующий в церковной службе (песнопения, чтение молитв). Старший дьякон называется протодьяконом. Дьячок – начинающий церковнослужитель; в русской православной церкви служитель, помогающий священнику во время богослужения. До 1868г., дьячок принадлежал к духовному сословию. Затем был назван псаломщиком. Дьячок, пономарь, звонарь входили в общую категорию церковнослужителей, которую именовали причетниками (т.е. причисленный к церкви). Пономарь (от греческого, прислужник, сторож) – православный церковнослужитель низшего ранга; звонил в колокола, зажигал в храме свечи и лампады, прислуживал при богослужении. Звонарь – церковный служитель, обязанный звонить в колокола по обряду. Только искусный звонарь мог звонить красным звоном, т.е. одновременно с помощью рук и ног задействовать дюжину (двенадцать) колоколов, качаясь среди них, как на качелях. Псаломщик – причетник, равный по званию дьячку и пономарю (личное почетное гражданство в XIX в.), церковный чтец, читающий псалмы по усопшему. Будучи избранными, представители донского духовенства несли ответственность перед всем казачьим сообществом; перед станичным кругом. Традиция ответственности перед кругом практически просуществовала, несмотря на жесткое давление руководства церкви, до начала XX в. Дети духовенства считались коренными казаками, а места в причтах[3] формально никогда не передавались по наследству, как это было принято в российских землях.
Только в XVII в. казачьи земли официально вошли в состав патриарших областей. Это означало, что по всем церковным вопросам теперь требовалось обращаться к главе Русской православной церкви. Но казачьи автономные порядки в отношении церкви сохранялись практически до середины XIX в., до момента укрепления самостоятельной Донской епархии в составе Русской православной церкви. Первым известным историческим документам храмом Дона стал деревянный собор во имя Воскресения Христова, построенный в Черкасске, являвшемся с апреля 1644 г. казачьей столицей[4]. Еще в период Азовского осадного сидения казаки поклялись Богу, что если он поможет им отбиться от турецко-татарских полчищ, они возведут храм[5] во имя Воскресения Христова. Победа сопутствовала донцам, но храм они начали строить только в 1650 г. По ходатайству казаков царь Алексей Михайлович прислал для стоящегося храма деньги, богослужебные книги, ризы[6] и другие предметы культа.
В 1652 г. деревянный Воскресенский собор, имевший Благовещенский, Предтеченский, Алексеевский и Николая Чудотворца приделы (пристройка с дополнительным алтарем), был освящен. Собор этот просуществовал до 1670 г., когда сгорел в огне чудовищного пожара, охватившего весь столичный Черкасск. Однако через два года донцы возвели новый храм, для которого царь Алексей Михайлович прислал три храмовые иконы, богослужебные книги и необходимую церковную утварь. По преданию, в этом соборе содержался закованный в кандалы Степан Разин (цепь его и поныне хранится в галерее позже построенного каменного Воскресенского собора). В ноябре 1687 г. во время страшного пожара в Черкасске сгорел второй деревянный собор. Сбор средств на постройку нового, теперь уже каменного собора, донцы начали на следующий же год. Значительную помощь оказали цари Иван и Петр Алексеевичи. Однако к строительству первого донского каменного храма приступили только в 1706 г.
Долгое время собор в Черкасске оставался единственным культовым зданием на Дону, но потом стали возводиться храмы и в других казачьих городках. К началу 1905 г. по клировым ведомостям в Донской епархии насчитывалось 603 храма[7]. Любимым святым донцов являлся Николай Чудотворец. В честь него построили большинство церквей в станицах Пятиизбянской, Еланской, Голубинской, Сиротинской, Цимлянской, Кременской, Глазуновской и др.
Вместе с тем, по мнению современного исследователя Б.Н.Проценко, наиболее почитаемым персонажем христианства на Дону была все же Богородица, о чем наглядно свидетельствуют не только многочисленные «богородичные» храмы на Дону, но и тексты донских заговоров, в которых Богородица упоминается гораздо чаще, чем Иисус Христос и другие святые. Это тем более удивительно, что речь идет о военных людях, сведущих и в морском деле. Для них уместнее бы чтить, скажем, Георгия Победоносца или святого Николая (хотя о последнем в общем-то не забывали), известных покровителей воинов и мореходов. Характерно в то же время, что у восточных славян Богородица связывается с земледелием. Видимо традиционная культура, утратив у донцов свое господствующее положение, оказалось живучей в духовной жизни, в их верованиях. Праздник Покрова Пресвятой Богородицы стал войсковым праздником Войска Донского (14 октября по новому стилю). Ныне праздник Покрова Пресвятой Богородицы возрождён в том же качестве. Донцы вновь обрели свой памятный день.
На земле донских казаков существовали и монастыри, где имелись часовни и храмы. Самым древним казачьим монастырем считается Николаевский Черниев монастырь Воронежской епархии, основанный в 1573 г. на реке Цне у так называемых «Шацких ворот», ныне местечко Старочернеево Рязанской области. По преданию его основал престарелый донской казак Матвей Черный с братией. Уже в царствование Федора Иоанновича (1584–1598 гг.) казаки записывают в синодик (поминальник)[8] монастыря своих родственников, погибших в боях на Яике (р. Урал) и под Азовом, делают вклады (пожертвования монастырю на богоугодные дела). Скупые строки официальных документов объясняют, почему именно этот монастырь притягивал донцов. Оказывается, Войско Донское высочайше пожаловали “за службу и за кровь... на вечное прибежище и на строение, а старым и от ран увечным в том монастыре постригаться без вклада”. Более того, монастырь исключили из юрисдикции светской и духовной администрации края, дав казакам право судить монастырских крестьян «по донскому обычаю»[9].
В 1613 г. основывается с той же целью в верховьях Дона Борщов Троицкий монастырь Тамбовской епархии. Мимо него лежал путь казачьих посольств-станиц в Москву, поэтому донцы его очень хорошо знали. Также в первой четверти XVII столетия казаки построили Преображенский и Вознесенский монастыри в своих землях и оказывали покровительство Покровскому девичьему монастырю в Воронеже.
Напрасным занятием было бы искать в привязанности донцов к упомянутым монастырям пиетет, характерный для отношения верующих к святому месту. Для богомолья казаки чаще выбирали северную Соловецкую обитель (куда они ходили поклониться святым чудотворцам Зосиме и Савватию), Киево-Печерскую лавру, другие общерусские святыни. «Свои» же монастыри предназначались для другого. Здесь царил практицизм. В этих монастырях утратившие силу воевать донцы посвящались в монахи. Получившие увечья и раненые находили приют, покой и обеспеченную жизнь как в хорошем инвалидном доме. Здесь же хранились и частные достояния, особо дорогие вещи, которые нельзя было оставить в городках, где существовала опасность вражеского вторжения. В частности, проездом останавливались для отдыха, пополнения припасов, а иногда и казны, казачьи посольства-станицы. Гости чувствовали себя превосходно и, бывало, по ночам в кельях играли в гудки[10], били в ложки и плясали, а подвыпив стреляли из пищалей во что придется.
Вместе с тем в характере донского казака имелась и другая крайность, точнее – какой-то особый душевный порыв. И тогда он преображался буквально на глазах. В этом божественном порыве донцы ничего не жалели для благополучия монастырей. Им нередко передавалась часть военной добычи. Для отличия колоколов жертвовали отнятыми у неприятеля пушками. На украшение ризниц (помещения при храмах для хранения одежды священников и церковной утвари) и иконостасов (покрытая иконами стена, отделяющая алтарь – восточную часть христианского храма, от остальной части внутреннего объема церкви) казаки отдавали немало серебра, золота, жемчуга и драгоценных камней. Доброжелательное отношение и щедрые пожертвования способствовали появлению на донской земле все новых и новых монастырей.
