Шаг до Небес. Тофалария
Плакса Туман
Тихим утром, на грани сна, высоко в горах появилось грустное облачко бирюзового Плаксы Тумана. Скучающий Плакса Туман рос и играл с ледяной горой Чело-Монго. Случайно Плакса Туман поскользнулся и покатился вниз с вершины горы. Он не разбился, остановился и осмотрелся и там, где упал, неожиданно разглядел Бродягу Тропинку. Тоненькая петляющая ниточка скользила среди ледников, ныряла под скалы, тонула в болотах. Тропинка металась в стороны, сворачивала вправо, влево, что-то искала.
- Привет, славная Бродяга Тропинка! - обрадовался Плакса Туман. – Ты куда бежишь?
- Мне нужно пройти из ничтожности тянущихся ям в вершины безмолвных улыбок, посмотреть и раствориться в них, - ответила Тропинка.
- Это чудо! Я знаю такие прекрасные высоты. Даже седые Саяны побледнеют в сравнении с ними, - сказал Туман.
- Приглашаю тебя Туман кочевать вместе. Попробуем их посмотреть? - ответила Тропинка.
- Как печально летать одному, - окутывая Тропинку, сказал Туман.
Тропинка взвивалась в горах дальше ввысь, казалось, что она врезается в небеса. Нелегко было тонкой Тропинке среди моховых болот, лавин и камнепадов, пропитанной ветром, бесконечно тянуться между сухим ползучим кустарником, корявым лесом, водопадами, вдоль отвесных скал, нагромождений огромных камней на головокружительной высоте. Она забирала круто, под большим уклоном, повторяя траектории ручьев и горных хребтов.
- Тропинка, терпи - говорил Туман, - впереди прекрасные края.
- Хорошо, - отвечает Тропинка, - постараюсь не запутаться.
Плыл позади и по сторонам расстилался Туман, поглощая Тропинку. Накрыл Тропинку белее белого сединой и был ворчлив.
- Милый Туман из-за тебя ничего невидно, - собирая свои силы и делая решительный шаг, чтобы, не повернуть назад, говорила Тропинка.
Тропинка не разворачивалась, а шла вперёд и резала края об острые льдинки и камни. Тропинке быть нелегко. Тропинка шла, останавливалась, чтобы перевести дух и плакала. Усталый Туман забыл про лирику и романтику, прижался к тропе очень близко. Силы Тумана таяли, и он заплакал росою. Летящие вниз слёзы росы тумана в полёте смешивались с капельками слез Тропинки. Слезы на тропинке замерзали, и белесый Туман рассматривал их. Вдруг он увидел свое отражение. Завороженный открывающимся зрелищем туман осознал, что слезы зеркально отражали внутренне состояние смотрящего тумана, и он понимал, что жизнь – это страдание. У него стало скверное настроение.
- Ничего,— успокаивала Тропинка, - мы кочуем от суеты.
- Это мой самый опасный маршрут, - сказал Туман. - В скитаниях по тропам, я дорос до правды и простых подступивших слёз!
В полном негодовании туман обильно плакал росой и становился почти невидимым.
Бродяга Тропа и Плакса Туман кочевали рядом, и когда оставался один шаг до Небес, впереди, засверкало улыбчивое Солнышко, манящим огоньком.
Русин Сергей Николаевич
