Соколов, Иван Иванович
СОКОЛОВ ИВАН ИВАНОВИЧ родился 17 августа 1923 года в селе Запрудное Кстовского района. В настоящее время проживает в Чкаловском районе.
Боевой путь начался в 17 лет.
Награды
- Медаль «За оборону Сталинграда»
- Орден Отечественной войны 1-й степени
- Орден Отечественной войны 2-й степени
- Орден Отечественной войны 3-й степени
- Орден Красной звезды за штурм Будапешта
- Медаль «За Победу над Германией»
- Медаль «30 лет Победы в ВОВ 1941—1945гг»
- Медаль «40 лет Победы в ВОВ 1941—1945гг»
- Медаль «50 лет Вооруженных сил СССР»
5 мая в преддверии празднования Дня Победы в Либежевской школе имени Р. Е. Алексеева произошло знаменательное событие — встреча с ветераном войны Иваном Ивановичем Соколовым. Он рассказал ребятам о войне, о том, что довелось пережить на фронте. Вот его слова.
Соколов И. И.: «Ну вот, братцы, я как-то, не знаю, как, но выжил. И перед вами живой сижу, хотя никаким объяснениям это не поддается. Должен был погибнуть, но вот выжил.
Сначала я поступил в военное училище — Горьковское зенитное артиллерийское училище — 5 января 1941 года. Постольку поскольку нас военному делу учили в школе (8, 9, 10 класс), мы очень хорошо были знакомы со стрелковым оружием, и мы сдавали экзамен по стрельбе, например, из мелкокалиберной винтовки. Должны были выбить не менее 25 очком из 30. И мы, ребята, все выбивали. И получили значок „Ворошиловский стрелок“. Потом нам вручили значок БГТО — Готов к труду и обороне.
Когда мы пришли в военное училище, мы буквально все это вооружение рассказали-разобрали, у нас все это быстро прошло. Пушку, поскольку у нас среднее образование было, пушку мы изучили за две недели. Там главное не сама пушка, а оптические приборы. Кстати сказать, что в училище подавляющее большинство курсантов были с неполным средним образованием. Со средним образованием было очень немного нашего брата.
Значит, январь, февраль, март. В марте нас, как отличившихся в учебе, послали на стажировку в Одесский военный округ. Проводили нас, мы, значит, доехали. А поезд вез пополнение к пограничникам, и мы с этим поездом и попали в Одесский округ. И нас привезли в Бессарабию. Там рядом стоял зенитный полк, к нам командир полка подошел и говорит: „Какая разница вам, где тренироваться, что около Одессы, что здесь“. И так мы остались в 12-ти километрах от границы. Так мы занимались, правда, стрельбой занимались по специальной мишени воздушной, но снарядов у нас было очень мало.
И когда 22-ого числа в 4 утра появилось огромное количество самолетов, которые пролетали через нас, все были мы ошарашены: как же так? И шел огромный бой уже у пограничников. У нас не было ни патронов, ни горючего, ни снарядов, но через два дня примерно, на третий, нам был дан приказ уничтожить нашу технику. Машины, пушки, тягачи — все уничтожить. Сожгли.
И мы просились к пограничникам на помощь, но нас послали на вторую линию обороны. И когда мы пришли, нам там дали и гранаты, и патроны. Мы все получили. И тут мы встретили немецкие танки. Плохо было дело, ребята, плохо, тяжело. Трудно было, очень тяжело. Мы сперва отступали, потом как-то мы наладили. И так пришлось нам тяжело против танков. Артиллерии было мало, самолетов вообще не было наших, нас прикрыть-то нечем было. А у них, как мух, самолетов. Бомбили страшно.
И они, между прочим, воевали так. Начинали в 8 утра, позавтракали, с 12 часов до часу ни отдыхали, обедали. С часу до семи часов бомбили, а потом отдыхали. И ночь была спокойная. Они культурно воевали. Ну а нас гнали.
В основном тактика у нас была такая — уничтожать пехоту и танки. Гранаты связывали штук по пять, эти гранаты бросали. Иногда подбивали танки, но они в основном проходили, и мы тут поднимались — и с пехотой. Вот пехоту мы громили, много потерь нанесли. Но они потом проходили. Танки проходят, самолеты прилетают. Бомбили страшно. И так мы шли. Значит, мы прошли по Украине до… Донбасс, по-моему, городишко. Это уже 42-й год.
И где-то недалеко от Ростова (у меня петлицы были на гимнастерке, написано было ГУЗА — Горьковское училище зенитной артиллерии) и вот один командир батальона увидел и говорит: „Слушай, что у тебя за петлицы?“ Я говорю: „Как же? Я курсант, меня направили сюда на стажировку“. Из кармана вынимаю направление, подаю. Он тут увидел: „Как же так? Почему же ты не уехал в свое училище?“ „Как я уеду, когда война началась. Я же не мог уехать, я и воевал с вами до 42-го года до июня месяца, да“.
И тут меня командир дивизии вызвал и отправил меня в Нижний Новгород в училище. Три недели я туда добирался. Все-таки добрался. Нас там — 6 дней я там ровно был — 7 человек курсантов и я восьмой был. Нам присвоили звание лейтенанта и отправили в Сталинград. Там я сначала командовал зенитной батареей. Ее разбомбили, мы отступали. Немец был, между прочим, километров так, наверное, 45-50 от Сталинграда. И все время отступали. Мы здорово сражались, здорово сдерживали, но все равно пришлось отступать. Авиации тогда ведь и в Сталинграде не было. Появится, бывало, наш самолет, его быстро сбивали. Потом уже вот примерно к июлю месяцу начали появляться наши самолеты, танки. И тут мы начали обороняться уже здорово, сильно. Мы научили немцев воевать и ночью, мы им покоя не давали.
Бои там были, страшные бои. Особенно мне запомнился бой, бомбардировка массированная. Это был уже Сталинград почти весь взят, но по Волге было еще наше, наша часть. 12 сентября сильнейшая бомбардировка была. С утра, примерно часов с семи, и до вечера. Беспрерывно, одна армада самолетов сбрасывает, улетает, за ней вторая, третья, четвертая, пятая… И так весь день. А жарко было, на улицах лежали трупы, разлагались, и это все вот вместе с землею, бомбами поднялось вверх, и солнце скрылось, наступила ночь. Дышать было нечем. Просто очень тяжело было. Это самая такая страшная была бомбежка.
И я потом, меня контузило здорово, но я все-таки пришел в свой полк. Я уже воевал в „Катюшах“, меня в „Катюши“ перевели. А он стоял у нас около элеватора на самом юге, на окраине Сталинградского фронта. Когда я туда пришел, мне командир дивизиона говорит: „Как же ты из такого ада вышел?“ Ну, вышел, так вот вышел. И так мы воевали.
18 числа нас предупредили: на 19 число ноября. Мы заняли свои позиции, и в 6 часов утра примерно или в 6.30, может быть, началась наша подготовка. Длилась она примерно час. Это что-то невероятное было. Все впереди, все было перемешано. И после этого мы пошли в наступление. У нас были уже и танки, немного, но самолеты были. И мы двигались вперед и через 2 дня встретились с Донским фронтом, и Сталинград окружили. Внутреннее кольцо образовалось и внешнее. Мы попали во внешнее и пошли дальше.
Я помню, мы пошли, заняли Аксай, подошли к… городишко какой-то, я сейчас не помню, но уже от Сталинграда было примерно километров сто с лишним. И тут немцы организовали группу прорыва к Сталинграду, чтобы выручить Паулюса. И это было в декабре месяце, уже холодно было. Утром рано, а там степь калмыцкая, как океан, все видно. И вот мы когда проснулись, смотрим — громадные скопища танков двигаются. И мы открыты, и их хорошо видно. И приказ: надо задержать. Наш полк „Катюш“ бился весь день, и мы отступили примерно (за день отступили) километров 90-95. А там уже была подготовлена вторая линия обороны, и там их остановили.
И потом получили приказ, значит, вернуться в полк, кто остался жив. Мы пришли в полк и получили приказ ехать на формировку в Москву как отличившийся полк. Полк наш наградили Орденом Красного Знамени. В апреле месяце мы были в Москве. Трансформировались полностью, получили новые машины. И 1-ого мая, пройдя по Красной площади, отправились на фронт, под Воронеж.
Месяца два там немцы не наступали, и наши тоже готовились. Мы отдыхали, и только, по-моему, 4 июля нас по тревоге на передовую линию. Заняли оборону, и вот здесь началась Курская дуга.
Все-таки немцы нас теснили, но мы не бежали. Мы просто отступали, нормально отступали. Прошли мы, наверно, километров 20-25, потом мы их остановили. Остановили. 5 августа артподготовка — и пошли в наступление. И с этих пор, после этой Курской дуги, мы уже нигде ни разу не останавливались. С тяжелыми боями, но мы двигались вперед.
Прошли — Украину освободили, Румынию освободили, Австрию освободили, Венгрию освободили, Чехословакию освободили. И настолько мы были настроены, что только вперед, только вперед несмотря на потери. Очень большие были потери, но мы все-таки победили.
Да, 2-ого числа нам сообщили, что Берлин захвачен. А 9-ого — День Победы. И что интересно, мы только вышли все, а на нас и давай артиллерийский огонь — немцы открыли. Ну, правда, тут у нас потерь почти не было. Но и после этого мы еще две недели шли вперед. Одна армия немецкая не сдавалась, они отходили, они хотели сдаться американцам в плен. Ну, мы их гнали, били, мы их полностью почти разгромили. И вот на этом закончилась война.
Я хочу, ребята, что вам сказать. Такой страшный период был в наше советское время, в наше поколение. Победили не только мы, военные, победила вся наша страна, потому что все люди, начиная вот с такого возраста, как вы, работали на станках, работали на полях, снабжали нас, нашу армию всем. Трудное было время. Была не только военная наша победа, но и дипломатическая была. С нами считались. И ваше поколение должно поддерживать свою славу, свою русскую славу. Я лично уверен, что будущие наши поколения, в будущем, может быть не скоро, но добьются того положения, что войны будут исключены из нашей цивилизации, будут. И наша Россия займет свое место в первых рядах земной цивилизации.»
Боевой путь Соколова Ивана Ивановича
