Лягушка прудовая

Текущая версия на 13:25, 10 апреля 2006

Прудовая лягушка

Был у меня однажды забавный случай. Подвизался я на педагогическом поприще: водил разные группы детей и студентов на экологические экскурсии. И попалась мне вдруг группа трудновоспитуемых подростков. Их привезли из интерната. Дети были "педагогически запущенные". С ними могла управляться только МарьИванна - их, так сказать, воспитатель, идейный наставник и вдохновитель. Ее трудновоспитуемые побаивались. Зато меня (как оказалось) - ничуть!

Я повел группу экологическими тропами. Показывал разнообразные красоты. Даже норку зимородка в береге реки показал. И болванку березы, которую обгрызли своими резцами бобры. Подросткам все это было явно скучно. Они мечтали только о том, как бы незаметно от МарьИванны сховаться в кусты - и там тайком покурить... Все мои просвещенческие потуги пропадали на корню. Вскоре, однако, я заметил, что недюжинный интерес к моим разглагольствованиям по поводу пищевых цепей в экосистемах и пирамидах энергии проявляет МарьИванна. Поначалу она мелкой рысью следовала в арьегарде, следя за дисциплиной. Но постепенно ее стали привлекать природные объекты... Женщина весьма крупных габаритов, она, тем не менее, сноровисто шныряла по кустам и периодически подтаскивала и совала мне под нос всякую лесную дребедень. Глаза ее горели, как у хорошо натасканного спаниэля. "А это что тут такое красненькое?, ... А почему здесь все такое? - вопрошала она у меня, - а вот тут какой-то непонятный зверек?!" Словом, в лице грозной воспитательницы я нашел благодарную аудиторию.

Однако это мало радовало меня. Трудновоспитуемые подростки по прежнему плелись нога за ногу, нудно стонали "Пойдемте домой! " и просились на отдых. Около небольшого карстового провала пришлось сделать привал. Подростки повалились в траву. МарьИванна без устали рыскала по окрестностям в поисках новой добычи. Я же тяжело переживал методическую неудачу. Дети не давались мне - и это задевало за живое. Задумчиво, с тяжелыми мыслями сидел я на бережку карста и тупо смотрел на листья белокрыльника в воде. Внезапно мой взгляд уловил некое шевеление: то самочка прудовой лягушки, зеленая и пупырчатая, как малосольный огурец, завозилась под широким зонтом водных растений. А не попробовать ли мне подманить лягушку на брачный крик самца?! Эта мысль словно обожгла меня...

Судьба давала мне шанс. Я вспомнил, что когда-то тренировался и даже научился неплохо имитировать кваканье мужского представителя этих земноводных. То есть издавать с помощью поставленного во рту ребром языка и надувающихся щек тот самый крик, с помощью которого лягушки и собираются, собственно, на свои свадьбы и игрища! Эх, была - не - была! Я встал и громким от волнения голосом объявил уже засыпающим детям, что сейчас будет показан небывалый фокус. Впервые на арене цирка, так сказать... Единственный и неповторимый! Никогда более и нигде! Конечно, я рисковал. Лягушек здесь могло вообще не быть (и лишь замеченная мною самочка отиралась в этом карсте в полном одиночестве). Дети вяло зашевелились на берегу и привстали. МарьИванна выбежала из кустов с ворохом очередной лесной дряни - и замерла с раскрытыми от ужаса глазами. Она, видимо, решила, что я сейчас брошусь в карст - и утоплюсь с горя.

Отставив театрально ножку в сторону, я приступил к кваканью. Я надсажался. Я пел соловьем. Я вибрировал не только щеками и гортанью, но даже, казалось, всеми фибрами души. Назад к отступлению путь был закрыт. Дети заинтересованно смотрели на дядю с поехавшей крышей...

И тут случилось чудо! Карст взбурлил, и, в ответ на мои рулады и трели, со всех сторон, из-под листьев белокрыльника в мою сторону устремилось десятка три, а то и все четыре крупных, отборных лягух. Они выбирались на берег с явным намерением найти этого голосистого самца и тут же вступить (все разом!) в интимные отношения с ним. Это была победа! Трудновоспитуемые подростки безумствовали, орали и прыгали от восторга. Они подняли меня на руки и как римского триумфатора понесли по всем тем местам, по которым еще совсем недавно я их безуспешно и уныло водил. Они спрашивали меня обо всем. Они смотрели мне в рот как Великому Гуру. Я показал им все то, что пытался показать, - но теперь в обратном порядке. МарьИванна ошеломленно бежала крупной рысью следом за нами - и постоянно оглядывалась. Должно быть, ей виделись среди елок и осин преследующие нас по пятам воинствующие лягухи-амазонки. Так я впервые познал вкус педагогического успеха!