Версия 19:37, 24 ноября 2008

Их имена на карте города =

Улицы — это лицо любого города, его как бы внут¬ренний мир. Немногие сургутяне знают, как назывались в прежние годы нынешние улицы Республики, Ленина, Свободы... До недавнего времени — это Советская, Ре¬волюционная, Красноармейская, Красных партизан... Еще раньше — Никольская, Троицкая, Купеческая, Мещан¬ская, Богородицкая... Ничего удивительного: меняется время, меняется город, меняются улицы, меняемся мы. С открытием в 1961-м году нефтяных месторожде¬ний наш край изменился в своем развитии. Из поселка Сургут стал городом. И подвиг геологоразведчиков, не¬фтяников, строителей, энергетиков, транспортников и работников других отраслей, участвующих в создании топливно-энергетического комплекса Сургута, будет жить вечно в памяти поколений. В эти интересные созида¬тельные годы выросло много замечательных руководите¬лей производств, инженеров, рабочих и людей из интел¬лигенции. И приятно, что город, жители их помнят. И в знак благодарности именами особо заслуженных нарекли улицы. Игорь Алексеевич Киртбая — уникальный человек. Возглавляемые им мехколонна № 14, затем трест «Запсибэлектросетьстрой» проложили по северным просторам тысячи километров линий электропередачи, построили уникальный переход ЛЭП-500 через Обь... Он всегда был новатором, внедрял в производство самые современные методы и технологии в сетевом строительстве страны. Эру¬дит, большой знаток поэзии, театра. И очень человечный. Петр Александрович Мунарев, челове¬ка из плеяды верящих в будущее Сургута и творивших его завтрашний день. Они прожили яркую, запоминающуюся жизнь, оста¬вив в судьбе Сургута заметный след. Старожилы их по¬мнят. Приятно, что журналисты написали эту книгу, — пусть нынешнее поколение сургутян знает, по какой земле ходит. Пусть знает, чьими именами названы улицы, на которых живут.

Рассмотрев схему и паспорта улиц, связанных с име¬нами выдающихся общественных, политических и исто¬рических деятелей, и в соответствии с решением испол¬кома городского Совета народных депутатов № 34 от 19.02.1987 г. по упорядочению направлений и названий улиц, исполком городского Совета народных депутатов решил: 1. Просить облисполком утвердить название и на¬правление следующих именных улиц: — пр. Ленина, улица Федорова, — улица Щепеткина — улица Чехова, — улица Лермонтова, — улица Островского, — улица Пушкина, — улица Маяковского, — улица Крылова, — улица Бажова, — улица Артема, — проспект Ф. Энгельса, — проспект К. Маркса, — улица Дзержинского, — улица Губкина — улица Мелик-Карамова, — улица Бахилова, — набережная Зырянова, — набережная Кайдалова.

О присвоении улице имени Бахилова Рассмотрев предложения трудящихся города о при¬своении одной из улиц города имени Бахилова Василия Васильевича, Героя Социалистического труда, внесшего большой вклад в развитие г. Сургута, и в соответствии с п. 30 Положения о порядке решения вопросов админист¬ративно-территориального устройства РСФСР, утверж¬денного Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 17 августа 1982 г., исполком городского Совета на¬родных депутатов решил: 1. Ходатайствовать перед областным Советом народ¬ных депутатов о присвоении улице № 7 имени Бахилова. Председатель исполкома О.Д. Марчук Секретарь исполкома Л.Д. Волкова Из решения исполнительного комитета Сургутского городского Совета народных депутатов № 167 от 18 августа 1983 г.

В.В.Бахилов (1920-1983). Родился на юге области — в Ишиме. Участвовал в Великой Отечествен¬ной войне. Вся жизнь без остатка — профессио¬нальная партийная рабо¬та: Сургут, Нижневар¬товск, Ханты-Мансийск, Тюмень. Герой Социали¬стического труда.

Родом из Сибири Бахилов упаковывал вещмешок, когда к нему подсел замполит дивизиона капитан Крутояров: — Наверное, мыслями на гражданке? Истосковались руки по работе. Мирной. — Во сне родители снятся. Как они войну пережили? — Неслыханные трудности люди перенесли. Выдю¬жили. Как и мы на войне. Замполит крепко затянулся махрой. Положил руку на плечо Бахилова и в глаза заглянул: — Привязался я к тебе, Василий. И прощаться не хочется. Слушай, давай махнем ко мне в Калугу? Я ведь добровольцем уходил на фронт. В обкоме партии рабо¬тал. С кадрами трудно будет. А ты истинный партиец. Поверь мне, от тебя исходит такая любовь к людям!.. — Спасибо, Панкрат Степаныч, на добром слове. До¬мой поеду, в Ишим. Долгая дорога к дому. Длилась почти пять лет. Через окопы, огонь, кровь войны... Вставая на партийный учет, Бахилов попал на глаза заворгу горкома Д.И. Богомолову. Дмитрий Иванович пригласил его в кабинет, придвинул стакан с чаем. Он хорошо знал Василия Павловича и Парасковью Семе¬новну, родителей Бахилова: жили по соседству на одной улице. — От войны-то не скоро отдохнешь, а дел по горло. Давай берись за работу. Как раз по тебе должность. Правда, замысловатое название: председатель президиума по ра¬боте среди молодежи. Не в названии дело. По рукам? — Согласен, — почти по-военному ответил Бахилов. И не знал тогда Василий Васильевич, что стал партий¬ным работником на всю жизнь. Профессионалом. Ишим. Сургут. Нижневартовск. Ханты-Мансийск. Тюмень. ...За сорок сургутских лет мне доводилось видеться, разговаривать со многими видными деятелями партии, государства — от министров до генсека: город был в эпицентре ТЭКа. Высокие чины посещали ударные стройки, нефтяные промыслы. Василий Васильевич на стройках, на буровых, трубопроводах бывал чаще, чем московские визитеры. Он поднимался на опоры ЛЭП, забирался в кабину трубоукладчика, ехал на КрАЗе в дальний карь¬ер. И вел разговор по душам. Кто приезжал в поселок с концертом? Чем кормят в столовой? Работает ли телеви¬зор в Красном уголке?... Когда прокладывали в Среднем Приобье первый неф¬тепровод от Усть-Балыка к Омску, я напросился с ним в дальнюю поездку. По трассе до Демьянского дня три тряслись в неуютном, грязном вездеходе. Забирались в таежные поселки строителей, мертвецки засыпали часа на два-три, умывались на ветру снегом, пили чай из за¬копченного ведра... По возвращении в базовый поселок Бахилов собрал руководителей стройки и... выдал им по первое число. За то, что в котлопунктах бедное меню, за то, что в трассовых поселках не работают бани, за то, что месяцами люди не брали в руки газеты... Кто-то из сидящих проворчал: — Спрашивает за «бытовку». Когда ею заниматься? Как бы с планом управиться... Василий Васильевич услышал и повернулся к ворчуну: — А вы не задумывались, почему великий полково¬дец Суворов не проиграл ни одной кампании? — Талант... — Правильно. Во-вторых. А во-первых, он уважал, любил солдат, заботился о них. И знал, что, если солдат накормлен, одет, хорошо обеспечен боеприпасами, он одолеет любого противника. У нас с вами тоже идет сраже¬ние. С болотами, морозами, сроками. И выиграть схват¬ку можно, если обеспечить стройку материалами, людей вовремя и сытно накормить, проявить заботу об отдыхе. Это непреложное правило к любому успеху. «Дикая любовь к людям», по выражению замполита Крутоярова, была правилом жизни Бахилова. Во все вре¬мена. ...Северная Одиссея Бахилова началась с Сургута, куда он по направлению обкома партии приехал поздней осе¬нью 1950 года. Заведующий орготделом, секретарь рай¬кома, а в 1959-м его избирают первым секретарем. Предшественник — В.Г. Бахмат — держал аппарат в непрерывном напряжении. Он и сам засиживался в ка¬бинете до полуночи, и работники бодрствовали. Никому не приказывал: сиди, пока я в райкоме, но контролиро¬вал через секретаршу. Среди ночи ничего полезного, по¬нятно, не делали. Инструктора читали газеты, играли в шахматы, а особо ревностные служаки сочиняли очеред¬ную форму отчетности, составляли какие-то справки. Похвально было, если у инструктора всегда под рукой «всеобъемлющие и всеисчерпывающие» сведения о пред¬приятиях, первичных организациях... Когда Бахилов разобрался во всем этом, он начал исподволь перестройку работы аппарата. Первое недо¬вольство высказал Хуланхов. Небольшого роста, с не¬изменной сигаретой в зубах, малоулыбчивый, фронто¬вик, ханты по национальности, до мозга костей аппа¬ратчик, Виктор Захарович принес на ближайшее заседание бюро проект решения. Возглавляемый им орготдел обследовал обстановку партийной работы на рыбо¬комбинате, отыскал множе¬ство недостатков. Все они тщательно и многословно были расписаны. После их описания шла сугубо нази¬дательная часть: осудить ре¬шительно, добиться перело¬ма, мобилизовать усилия... Документ занимал четырнадцать машинописных листов. Бахилов, насторожен¬ный размерами проекта, попытался произвести сокращения. Почеркал-почеркал да и бросил. — Ты думаешь, партийной организации комбината эта бумаженция поможет?

— Не понимаю постановки вопроса. — Они аккуратно подошьют ее к делу — этим и ограничатся. Интересно, не подсчитали у себя в отделе, сколько времени ушло на составление этой бумаги? — Нет, как-то не задумался... — Давай-ка вместе попробуем. Бахилов снова взялся за ручку, стал прикидывать, сколько времени два инструктора и три активиста, вхо¬дившие в состав комиссии, потратили на то, чтобы написать свои выводы и предложения. Они просидели два вечера по четыре часа, затем комиссия шесть дней зани¬малась обработкой справки. И восемь часов изучал, кор¬ректировал проект решения заведующий отделом. Итого получалось семнадцать рабочих дней. — Половина месяца. А польза? Разве мы с вами не знаем, что на комбинате всего один освобожденный ра¬ботник? И вот он получит нашу грозную бумагу. Ну и что? А ничего... Иначе надо решить это дело, Виктор Захарович. Надо выявить недостатки, причины проана¬лизировать. И вместо громких слов «осудить», «добить¬ся», «усилить» послать на комбинат одного-двух инст¬рукторов, и пусть помогают устранять недостатки прак¬тическим делом. Файл:Photo6.jpg Когда подготовленный вопрос вынесли на заседание бюро, его члены поддержали предложение Бахилова. Хуланхов пожал плечами. После этого случая Василий Ва¬сильевич созвал совещание аппарата: пора объявить по¬ход против канцелярщины и начать работу за живое ру¬ководство, за общение с людьми. — Мы ведь погрязли в бумагах, — говорил он, — в непродуманных, непроизводительных действиях. Смот¬рите, квартальный отчет партийного просвещения: отдел пропаганды и агитации должен произвести свыше десяти тысяч арифметических действий на бумаге, что занимает десять дней работы отдела. Сорок дней в году! Чудовищ¬но! Мы же не бухгалтерия, а партийный штаб района! Партийный работник должен быть с людьми, на пред¬приятиях, в учреждениях! — Так что же, в райкоме не засиживаться до полуно¬чи? — спросил инструктор А.А. Трофимов. — На предприятиях надо быть. Я же объяснил до¬вольно понятно. — А если окружком потребует сведения, а их у нас нет, тогда что? — продолжал Анатолий Александрович. — С вышестоящими органами как-нибудь поладим, — успокоил Василий Васильевич, хотя сам еще не знал, что может получиться в таком случае. Со временем Бахилов убедился, что его новшества идут на пользу делу. Вопросы решались проще и опе¬ративнее, инструктора — почти все дни недели на предприятиях: знание жизни рабочих коллективов у них складывалось не по бумагам, а по собственным наблюдениям. Разбирались на месте основательно, глу¬боко. И пример показывал сам Бахилов. Он любил бывать в народе и с народом. Но не бродил среди людей молча¬ливым подслушивающим повелителем: любил поговорить, рассказать, что он думает, как думает, к чему стремится, выслушать других. ...Когда пробило пять часов, Василий Васильевич рас¬пахнул дверь кабинета в приемную, чтобы убедиться, много ли желающих пришло к секретарю райкома поговорить с ним о своих заботах, нуждах. Во время приема иной раз удавалось узнать о явлениях, неведомых никому из инст¬рукторов. Возле дверей на стуле, демонстрируя всем, что она заняла первое место, сидела бабушка в вытертом пальто, платке, повязанном за спиной крест-накрест. Бахилов про¬вел ее под руку в кабинет, усадил в кресло. Она молча смотрела на него поблекшими глазами, белые сухие веки часто мигали, руки, положенные на колени, мелко дрожали. — Что, бабушка, у тебя стряслось? — спросил Бахи¬лов, придвинув стул к ее креслу вплотную. — Жаловать¬ся на кого пришла, помощь нужна? — Помощь, сынок, помощь, — бабка утвердительно кивнула. — Внук у меня стал непутевый... Должно быть, у нее запершило в горле, она закашля¬ла. Бахилов подал ей стакан воды. — Доченька моя, мать его Анна, не понимает, что так негоже парня бросать... Отец-то, зять мой, рассуждает: никто меня за ручку не водил, а вишь, кем я стал? Са¬мый знатный рыбак во всей округе... Бахилов умел слушать людей, где-то поддакивал, выражал удивление или по¬смеивался — ему люди лю¬били рассказывать. — У таких родителей доб¬рого слова не дождешься, продолжала бабка. — Парень женился в девятнадцать. Ра¬ботает на пищекомбинате. Не та беда, а другая: пьет, слышь-ка, глядеть душе больно. И хожу по людям, правду ищу. — Где ты была, бабушка, кого? - спросил. — Ой, не спрашивай, сынок, весь околоток обошла.

     — У докторов-то была?
— Они, доктора-то, стали грубые, шумливые. Кричат: «Давай, бабка, скореича, чего тебе надобно, где болит, говори, вишь-ка — очередь!» А я, милый, не на S лошадиные бега пришла, не нормы сдавать по физкультуре... Мне от докторов-то надо совет услыхать, как внучка от болезни отвадить...
— Это я запишу, бабушка, — сказал Василий Ва¬сильевич, раскрывая блокнот. — Об этом мы поговорим, как улучшить медицинское обслуживание. Нам, знаешь, партия и правительство все время наказывают: заботить¬ся о людях, люди у нас — самое главное.

— И не выполняете! — Бабка устремила свой сухой палец в лицо Бахилова. — Влетит вам от партии. — Придется ответ держать, — засмеялся Бахилов. — Хорошо, бабушка, попробуем что-нибудь сделать. Хотя дело очень трудное. — Сама, милый, знаю, что трудное. Бахилов принял и остальных посетителей. Кто просил устроить на работу, кто жаловался, что не чинят крышу дома, кто возмущался, что зажимают рационализаторское предложение... Часов в девять, когда поток посетителей иссяк, Василий Васильевич пошел домой. Несколько дней кряду, помня разговор с бабкой, Бахилов занимался постановкой лечебного дела, у него накопился богатый материал, появились предложения. Первый секретарь собрал медицинский актив. Открылось такое множество недостатков, что даже перечень их оказался неполным. Многие из этих недостатков можно было исправить своими силами. Например, никаких правительственных решений не требовалось, что¬бы медицинский персонал относился к больным чутко, внимательно, заботливо, что¬бы в лечебных заведениях всегда было хорошо натоп¬лено, чисто, опрятно... .......

Не просто были мечтатели и журналисты Сургута. И партийный работник Бахилов, который их защитил от гнева обкома КПСС. В своей книге «Дорога к нефти» Василий Василье¬вич писал: «А все-таки я схитрил, кажется, сказав, что не виден труд партийных работников. Виден! Новые про¬мыслы, дороги, линии электропередачи, города, аэропорты — вот что стало среди топей и болот. И не наблюдателя¬ми, а активными участниками преобразований являются десятки и сотни моих коллег». Скромница, он опять не выпячивается, как истинный профессионал. Бахилов не командовал промыслами, трестами, не воз¬водил мостов, не прокладывал трубопроводов. Бахилов был политкомиссаром могучей трудовой армии. Органи¬зовывал, настраивал, вдохновлял тех, кто разведывал зем¬ные недра, кто добывал нефть, кто возводил ЛЭП... И был убежден: малое и большое в жизни зависит только от человека. От его стержня, духовной силы. ...Заканчивался год 1970-й. По телефону был созван пленум городского комитета партии. Приехавший в Сур¬гут секретарь обкома Г. Богомяков с улыбкой обратился к собравшимся: — Без вашего согласия и разрешения обком на пле¬нуме в Нижневартовске предложил на должность перво¬го секретаря Василия Васильевича Бахилова. Соседи при¬няли его добродушно. Какими мотивами обком руководствовался? Богатый партийный опыт, умелое руковод¬ство по развитию гелогоразведочных работ, нефтедобы¬вающей отрасли в Сургуте. А в Нижневартовске начина¬ется эпоха Самотлора. И мы посчитали, что Бахилову этот труднейший участок будет с руки. Какие будут со¬ображения? В зале — шок: Сургут без Бахилова? Тишина стояла минут пять, а то и больше. Постепенно оцепенение стало спадать, и на трибуну поднялся главный геолог НГДУ «Сургутнефть» кандидат геолого-минералогических наук Р. Мамлеев: — Конечно, красть средь бела дня чести не делает. Но доводы обкома весомы. И мы, пожалуй, согласимся, но при условии. Просим обком: надо записать в решение пленума — ходатайствовать перед ЦК КПСС и прави¬тельством о присвоении Бахилову звания Героя Социа¬листического труда!