Нарратив

Версия 09:11, 7 июля 2014

Повествование, нарратив, рассказ, история (как рассказ), создание историй, - пока невозможно разделить эти термины, соберем информацию внутри общей статьи.

В традиционном понимании нарратив определяется как текст, описывающий некую последовательность событий; то же, что история, рассказ, повествование.

В основании - стремление человека наделить опыт смыслом и роли историй в этой каждодневной непрерывной работе. Повествование также понимается как селективный процесс. Нарративная форма требует, «чтобы события или эпизоды были отобраны из широкого круга возможностей в потоке опыта и затем были представлены в таком порядке, который сам по себе, целенаправленно или нет, передает смысл».

Расширение сторителлинга

История нарротологии

В рамках нарратологии было осуществлено огромное количество попыток определить понятие «нарратив» и отличить его от других видов дискурса, прежде всего, через структурные особенности.

Пропп В. Морфология волшебной сказки. М.

Наука, 1969.

Пионером изучения нарративных структур считается В.Пропп [Пропп, 1969], который, проанализировав «морфологию» русской народной сказки, пришел к выводу, что все известные сюжеты содержат некоторый набор определенных элементов.

Брунер Дж. [Bruner J.] Жизнь как нарратив. Постнеклассическая психология, 2005, 1(2), 9–29.

Дж.Брунер (Bruner J.), опираясь на работу Кеннета Берка «Грамматика мотивов», предложил список из пяти элементов, составляющих структуру нарратива: действующее лицо (Agent), действие (Action), обстановка (Setting), средства (Instrument), цель (Goal) – и Трудность (Trouble). При этом «трудность» понимается как то, что движет драмой; она возникает при конфликте между двумя или более элементами пентады. Дж.Брунер предложил следующую схему нарратива (которая включает акт наррации): «Нарратор, находящийся «здесь и сейчас», берет на себя задачу описать действия героя «там и тогда», героя, который носит его имя. Он должен привести в соответствие прошлое с настоящим таким образом, чтобы герой и нарратор в конце концов слились и стали одним человеком, с единым сознанием. Таким образом, для того чтобы привести героя в точку, где он становится нарратором, нужна теория роста или по крайней мере трансформации». По теории Брунера, картину внутреннего мира мы начинаем рисовать с детства, выслушивая рассказы родителей, а затем передавая полученный опыт другим. Этот процесс непрерывен. Обмениваясь историями, человек не только выражает свое «я», но и придает смысл и вес конкретным событиям собственной жизни, достраивает и перестраивает внутренний мир. Брунер утверждает: «Для сознания человека не бывает незначительных историй: беседа с коллегами, семейная ссора, внутренний спор с собой или предвыборное выступление... То, как мы трактуем для себя или для других какое-либо событие, определяет нашу жизнь, даже если мы и не фиксируем этот момент в памяти».

Э.Окс и Л.Капс (Ochs E., Capps L.) предлагают еще один список элементов повествования: обстановка (информация о времени, месте нахождения), неожиданное событие (что-то непредвиденное или проблематичное), психологические / физические реакции (изменения в эмоциональном или психологическом состоянии), незапланированные действия (непреднамеренное и нецеленаправленное поведение), попытка (поведение, инициирующее попытку решить проблемную ситуацию) и последствия (последствия психологического или физиологического отклика) [Bethan, Stokoe, 2006].

Лабов утверждал, что полностью сформированный нарратив содержит шесть элементов: тезис (краткое изложение, резюме нарратива), ориентацию (время, место, ситуация, действующие лица), последовательность событий, оценку (значимость и смысл действия, отношение рассказчика к этому действию), резолюцию (что случалось в конце концов) и коду (в которой рассказчик возвращается в настоящее время).

Значительное влияние на трансформацию представлений о нарративе оказал М.М.Бахтин. Идея полифонической природы нарратива, разработанная Бахтиным при анализе романов Достоевского [Бахтин, 1994], привела к новым концепциям «многоголосного» разума и «диалогического» Я (см., например, [Hermans, 2012]). М.Бахтин настаивал на том, что к человеку нельзя применить формулу тождества: «А есть А», подлинная жизнь личности, подлинное Я возникает как раз в точке несовпадения человека с самим собой. Именно роман (а роман является частным случаем нарратива) благодаря этой специфике оказывается, по Бахтину, наиболее адекватным жанром для выражения человеческой «незавершенности».

В основе современных представлений о нарративе лежат концепции отечественных исследователей В.Я. Проппа, Б.В. Томашевского, М.М. Бахтина, В.В. Виноградова, Ю.М. Лотмана и др. В связи с повышением интереса к тексту, с осознанием сложности типологии текстовой организации в отечественной филологии возникает дисциплина, изучающая язык художественной литературы, которую стали называть лингвистикой нарратива. Если нарратология исследует нарратив с теоретико-литературоведческих позиций, то лингвистика нарратива предполагает изучение организации повествования в художественном тексте с точки зрения языковедения.

Нарративный поворот

Восьмидесятые годы ХХ века ознаменовали собой начало "нарративного поворота" в социальных науках, лейтмотивом которого стало утверждение, что функционирование различных форм знания можно понять только через рассмотрение их нарративной, повествовательной, природы. Нарративный поворот связан с осознанием важности повествования в человеческой жизни. Не вызывает сомнения значимость нарратива не только в художественной литературе и ораторском искусстве, но в научном дискурсе и в бытовом общении. В обыденной жизни люди часто прибегают к нарративу как к средству придания смысла или осмысления действительности.

Нарратив предстает как своеобразное окно в индивидуальный человеческий опыт (взгляд на мир глазами автора-рассказчика), как особая эпистемологическая форма - окружающая реальность может быть освоена человеком только через повествование, через истории . "Нарративы играют роль линз, сквозь которые независимые элементы существования рассматриваются как связанные части целого. Они задают параметры повседневного и определяют правила и способы идентификации объектов, которые подлежат включению в дискурсивное пространство"

• Розенфельд И. Дискурс и нарратив

Нарратив не просто излагает события, но делает их доступными для понимания, систематизирует причинно-следственные связи.

Харре Р. Социальная эпистемология

передачи знания посредством речи // Вопросы философии, 1992, №9. С. 49-60.

У Р. Харре, к примеру, речь идет о «строгой системе эпистемических понятий», применимых к научной речи и письму, а также о «рабочих» принципах научного сообщества, — как методических правилах, связанных с изложением научных историй, с правилами поведения в повседневной жизни, риторическими стратегиями и условностями повествования, нарративным героизмом и добродетелью. Но научная речь усложняется с точки зрения повествования, благодаря переплетению с другой сюжетной линией. «Это повествование о себе самой объективности, без вмешательства человека», то есть нечто напоминающее «фактическую точность» или «эпистемические положения, существующие независимо от каких-либо человеческих воздействий, концептуальных или практических».

Брокмайер И., Харре Р. [Brockmeier J., Harré R.] Нарратив

проблемы и обещания одной альтернативной парадигмы. Вопросы философии, 2000, No. 3, 29–42.

«Отправной точкой нового интереса к нарративу в гуманитарных науках является, по-видимому, «открытие» в 1980-х гг. того, что повествовательная форма – и устная, и письменная – составляет фундаментальную психологическую, лингвистическую, культурологическую и философскую основу наших попыток прийти к соглашению с природой и условиями существования» [Брокмайер, Харре, 2000, с. 30].

• http://daln.osu.edu/handle/2374.DALN/1004

Michael Bamberg (2005) connects the trend to a move away from a conventional and restrictive focus on cognition alone and toward an action-oriented study of “language in communities of practice,” one in which cognition becomes a “product of discursive story-telling,” as he summarizes, “what people do when they talk, what they do when they tell stories” (p. 215). In a related explanation, Brett Smith (2007) adds that the contemporary narrative turn is often linked to an increased interest in situated performance

VUE и Нарратив

Visual Understanding Environment (VUE) as a Tool for the Construction of Narrative - https://vue.tufts.edu/gallery/narrative-construction.cfm - VUE как инструмент конструирования нарратива.

Литература

• http://magazines.russ.ru/nlo/2010/103/bo31.html Нарративный поворот
• http://www.philology.ru/linguistics1/sheygal-07.htm Многоликий нарратив
• http://www.psystudy.com/index.php/num/2014v7n33/932-turusheva33.html Турушева Ю.Б. Особенности нарративного подхода как метода изучения идентичности

1. Елисеева Л.А. Наставничество и сторителлинг как эффективные способы трансляции неявного знания // ВЕСТНИК СЕВЕРНОГО (АРКТИЧЕСКОГО) ФЕДЕРАЛЬНОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕРИЯ: ГУМАНИТАРНЫЕ И СОЦИАЛЬНЫЕ НАУКИ. 2011. № 1. С. 46–49.
2. Захарова О.А. Интерактивное повествование и мультимедиа в системе профессионального обучения и повышения квалификации // МИР НАУКИ, КУЛЬТУРЫ, ОБРАЗОВАНИЯ. 2013. № 1 (38). С. 21–24.
3. Палашевская И.В. Нарративная организация судебного дискурса // ИНИЦИАТИВЫ XXI ВЕКА. 2012. № 3. С. 155–158.
4. Робертс Б. Конструирование индивидуальных мифов // ИНТЕРАКЦИЯ. ИНТЕРВЬЮ. ИНТЕРПРЕТАЦИЯ. 2004. № 2-3. С. 007–015.
5. Руденко И.В., Винжегин О.М. Комплекс инструментов управления знаниями в организации // ВЕСТНИК ОМСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕРИЯ: ЭКОНОМИКА. 2009. № 1. С. 54–58.
6. Сергеев С.Ф. Образовательные среды в постнеклассических представлениях когнитивной педагогики // Открытое образование. 2012. № 1. С. 90–99.
7. ТРОЦУК И.В. Нарратив как междисциплинарный методологический конструкт в современных социальных науках // ВЕСТНИК РОССИЙСКОГО УНИВЕРСИТЕТА ДРУЖБЫ НАРОДОВ. СЕРИЯ: СОЦИОЛОГИЯ. 2004. № 6-7. С. 56–74.
8. Alexander B. The New Digital Storytelling: Creating Narratives with New Media. : ABC-CLIO, 2011. 297 с.
9. Blas N. Di, Paolini P., Sabiescu A. Collective Digital Storytelling at School As a Whole-class Interaction // Proceedings of the 9th International Conference on Interaction Design and Children IDC ’10. New York, NY, USA: ACM, 2010. С. 11–19.
10. Bonsignore E. и др. Sharing Stories &Ldquo;in the Wild&Rdquo;: A Mobile Storytelling Case Study Using StoryKit // ACM Trans. Comput.-Hum. Interact. 2013. Т. 20. № 3. С. 18:1–18:38.
11. Bruner J.S. Life as Narrative // Social Research. 1987. Т. 54. № 1. С. 11 – 32.
12. Bruner J.S. Making stories: law, literature, life. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 2003.
13. Cao Y. и др. Mobile Multimedia Management for Community-Aware Storytelling // Proceedings of the 2010 Eleventh International Conference on Mobile Data Management MDM ’10. Washington, DC, USA: IEEE Computer Society, 2010. С. 59–64.
14. Gaeta M. и др. A Methodology and an Authoring Tool for Creating Complex Learning Objects to Support Interactive Storytelling // Comput. Hum. Behav. 2014. Т. 31. С. 620–637.
15. Hills D., Pisan Y., Edmonds E. Towards a Generic Framework for Situated Collaborative Storytelling // Proceedings of the 5th Australasian Conference on Interactive Entertainment IE ’08. New York, NY, USA: ACM, 2008. С. 3:1–3:6.
16. Lambert J. Digital Storytelling: Capturing Lives, Creating Community. : Routledge, 2013. 224 с.
17. Lundby K. Digital Storytelling, Mediatized Stories: Self-representations in New Media. : Peter Lang, 2008. 326 с.
18. Ohler J.B. Digital Storytelling in the Classroom: New Media Pathways to Literacy, Learning, and Creativity. : Corwin Press, 2013. 304 с.
19. Russell A. ToonTastic: A Global Storytelling Network for Kids, by Kids // Proceedings of the Fourth International Conference on Tangible, Embedded, and Embodied Interaction TEI ’10. New York, NY, USA: ACM, 2010. С. 271–274.
20. Teehan K. Digital Storytelling: In and Out of the Classroom. : Lulu.com, 2006. 110 с.