Чухломка, деревня (Ветлужский район, Нижегородская область)

Материал из Letopisi.Ru — «Время вернуться домой»
(Различия между версиями)
Перейти к: навигация, поиск
Строка 17: Строка 17:
 
А все бы могло быть иначе. Если бы вовремя власть заинтересовала молодежь, давала заработок, достойное жилье и предоставляла выходные дни, то деревни не погибали.
 
А все бы могло быть иначе. Если бы вовремя власть заинтересовала молодежь, давала заработок, достойное жилье и предоставляла выходные дни, то деревни не погибали.
 
[[Изображение:Чухломка.jpg|thumb|Здание полуразрушенного Макарьевского монастыря]][[Изображение:Чухломка2.jpg|thumb|right|На святом ключе старца Герасима]]
 
[[Изображение:Чухломка.jpg|thumb|Здание полуразрушенного Макарьевского монастыря]][[Изображение:Чухломка2.jpg|thumb|right|На святом ключе старца Герасима]]
 +
 +
 +
  
 
Часто я вспоминаю деревню,
 
Часто я вспоминаю деревню,

Версия 10:44, 30 января 2013

Статья написана со слов моей бабушки, Патраковой Анастасии Васильевны


Я, Патракова (Смирнова) Анастасия Васильевна родилась 22 июля 1941 года, через месяц после объявления Великой Отечественной войны в деревне Чухломка Ветлужского района, Горьковской области. Как я помню, деревня у нас включала в себя 39 домов. Это был колхоз им. Буденного. В колхозе работали все: и взрослые, и дети. Дети начинали трудиться уже с 10 лет, помогали на току, развозили навоз по полям. В деревне были скотные дворы, в которых держали коров, телят, лошадей, овец и других животных. Когда-то эти животные принадлежали крестьянам, а теперь они стали государственные. Прошла коллективизация. Господи, как жили, как голодали! Хорошо помню первые послевоенные годы. Ели то, что найдем: клевер, лебеду, гнилой картофель. Даже очистки от картошки никогда не выбрасывали, а сушили и мололи на муку. За работу денег не платили, ставили лишь «палочки» (это так называли трудодни). Семьи у всех были большие, прокормить всех было практически невозможно. У моей мамы кроме меня было еще две дочери, старшая с 1934 года. Я самая младшая. Отца нашего еще до моего рождения забрали на фронт, в сентябре 1942 года пришла похоронка.

Моя мама и мы, ее дочери

Бедная наша мама, на ней пахали, боронили от зари до зари. Мама тяжело заболела и все легло на наши детские плечи, как придешь из школы, так и в лес то за дровами, то сено на дороге собирали после колхозных обозов. Шло время, становилось чуть легче. Где-то в начале 50-х ближайшие к нам деревни стали соединять в один колхоз. В него вошли, кроме нашей, 5 деревень: Валово, Верхняя Слудка, Кулемиха, Колосиха, Кривошеиха. Все надеялись на нормальную жизнь, с объединением все думали, что заживем лучше. Но это были лишь мечты. Было тяжело, как в военные годы. Государство душило налогами, независимо имели или нет какой-нибудь скот. Мясо, масло, яйца – забирали все, а если платить было нечем, то приходили и выгребали последнюю картошку, брать было больше нечего. Редко платили нам пенсию за отца, 72 рубля, так мы их никогда в руках и не держали, все деньги забирали за налоги, даже на лапти не оставляли. Из колхоза идти было некуда, паспорта наши забрали, так и жили в деревне. Хотя и была в деревне кое-какая техника, принуждали нас делать все вручную: летом сеяли, жали, косили, а зимой мяли и трепали лен. Так как с войны вернулись в деревню всего четыре мужика, вся работа легла на плечи женщин, приходилось возить дрова на себе в гору, а горы в Чухломке крутые - тянешь санки, а они тебя назад тянут. Хорошо помню как уже в четвертом классе, и я ездила в лес за дровами, а ходили в лаптях: намерзнет снег, не устаиваешь на ногах. Да и в школу то ходили за три километра, дорога шла через поле, через овраги. На каникулы не распускали до тех пор, пока не разольется Анютиха (так называли овраг). Бывало, пойдешь в своих лапотках через овраг, разуешься на одной стороне, перейдешь босиком по ледяной воде, на той стороне обуешься и дальше пойдешь. И так все семь классов ходили:

Милые мои сестрички, как мы плохо жили,

До седьмого класса все мы, в лапотках ходили.

Три сестры и последняя жительница деревни

А ближе к 60-м годам в колхоз объединили всю округу. Окончив школу, мы с сестрами стали работать на ферме, стали немного лучше жить, но из колхоза люди начали убегать. Почему? Да потому что платили мало и то зерном да сеном, а работали без выходных и праздников. Редели наши деревни и, в конце концов, остались одни старики, а потом и стариков забрали дети. А все бы могло быть иначе. Если бы вовремя власть заинтересовала молодежь, давала заработок, достойное жилье и предоставляла выходные дни, то деревни не погибали.

Здание полуразрушенного Макарьевского монастыря
На святом ключе старца Герасима



Часто я вспоминаю деревню,

Колодец, черемуху, сад,

И так бывает порою тоскливо,

Хотя б на часок воротиться назад


Но как не хватает порою нам время,

Моя деревенька тебя навестить;

И домика нету, колодца и сада.

Кто сможет теперь меня приютить?


Ведь только от дома остался лишь холмик,

Где милая мама растила ты нас,

Как не хватает тебя, дорогая,

Так рано последний твой лучик угас.


Все равно деревенька к тебе я приеду,

На высокой горе постою,

Погляжу на реку я Ветлугу,

Успокою хоть душу свою


Эти стихи я тебе посвящаю,

Родная Чухломка моя!

Я тебя никогда не забуду,

Как и ты не забудешь меня!

Персональные инструменты
Инструменты