Караси

Версия 22:40, 22 мая 2006

Караси - село, находится в 8 км от железнодорожной магистрали Челябинск – Омск (разъезд Сладкое) и примерно на равном расстоянии от железнодорожных станций Мишкино и Юргамыш.

Село Караси на карте России

Рассказ Павла Каравдина о своем родном селе Караси

Я родился в конце печально известного 1930 - "года великого перелома" в селе с рыбным названием – Караси, кажется Уральской области. Потом эту область разделили. И наше село оказалось в Челябинской области. А в 1942 году мы оказались в Курганской области. Тогда власть занималась разукрупнением. Сейчас в России началось обратное движение - укрупнение.

Никита Сергеевич Хрущев произвел передел районов. Я уже не знаю, укрупняли их или разукрупняли. Но наше село из Мишкинского района «переехало» в Юргамышский. Мне рассказывал про себя один парень из Белоруссии. Он ушел служить в армию из одного района, а когда вернулся, его не хотели прописывать к родителям, район-то стал другой.

В шести км. к западу от нашего села находится другое "рыбное" село - Сладкие Караси. У каждого села есть озеро. Как я стал себя помнить, никакой рыбы в нашем озере не было, но старшие рассказывали, что раньше было очень много рыбы, а потом не стало. В чём причина? Говорили, что однажды наши мужики не пустили ловить рыбу старика из Сладких Карасей, и он заколдовал наше озеро, забив в озеро осиновый кол. Мне не дали, и вы не будете ловить. Когда старик собрался умирать, он просил, чтобы его повезли к озеру расколдовать его. Но сыновья не повезли его и озеро осталось без рыбы. Перед войной помню, как по озеру плыли две лодки и веревкой "тралили" озеро, надеясь зацепить пресловутый осиновый кол, но ничего не нашли. Во время войны пошли дожди, стала прибывать в озере вода и подмывать огороды. Тогда и снова появилась в озере рыба, давшая название селу.

В войну в селе мужчин почти не было и некому было прокопать из озера водоотводную канаву, о которой говорили старики. Ситуация стабилизировалась, когда половина огородов ушла в озеро. Рыба ловилась и продолжает ловиться. Когда строилась автомобильная магистраль Челябинск - Курган от нее сделали ветку через Караси на Вилкино. И старинная водоотводная канава была засыпана. Но вода снова стала прибывать и подмывать огороды. На родине я бываю очень редко и мало знаю о современном положении дел. Но есть у меня сосед, который иногда ездит на машине в Вилкино через Караси. Как-то мы разговаривали с ним про эту историю, и я сказал, что вот забыли проектировщики дороги заложить водоотводную трубу под дорогой. Сосед же сказал, что на том месте чуть не разбил машину. Этот эпизод вынуждает меня предположить, что дорогу местные жители раскопали, положили трубу и, как у нас водится, раскоп плохо заделали. Еще позднее тот же сосед сказал, что водоотводная труба есть и дорога исправлена.

Село было центром волости, и в нем в начале ХХ века была построена большая церковь. Возле церкви были две могилы умерших священников. Чуть поодаль была братская могила героев гражданской войны. Во время отечественной войны в Мишкино была построена тюрьма, в которой сидели почти одни женщины. Я знаю о них, потому что в эти годы их привозили в Караси, и они стоя на стенах обезглавленной церкви, ломами пытались разбирать её на кирпич. Но кладка была прочной и разборка не удалась. Предполагалось из церкви сделать МТМ (машино-тракторную мастерскую.). Но затея не удалась. Начались протесты местных жителей, что мастерская загубит озеро (тогда слово экология ещё было неизвестно) и МТС построили в другом месте. Полуразрушенная церковь стояла еще долго. Потом её взорвали и обломки удалили. Вместо церкви построили стену с фамилиями погибших на фронте селян.

Мой дед Каравдин Семен Илларионович крестьянствовал, но был и деревенским кузнецом, плотником и столяром. Возможно, по этой причине он жил чуть богаче других и его хотели раскулачить. Чтобы избежать раскулачивания он (разделил семью) женил младшего сына (моего отца). Так как он не подошел под категорию кулаков, то его обложили твёрдым (невыполнимым) налогом и послали на лесозаготовки. Он простудился и умер. Мне было два года. За неуплату налога описали дом и продали в казну. В доме было две изолированных комнаты. В избе жили мои родители, трое детей и бабушка. В горнице всегда жили квартиранты, которых назначал сельсовет. Мой отец погиб на фронте.

Старший брат моего отца - Каравдин Яков Семенович, кузнец 1899 г.р. Постановлением Тройки УНКВД по Челябинской области от 17 октября 1937 г. осужден по ст. 58-10 УК РСФСР к 10 годам лишения свободы. Одновременно были арестованы более десяти односельчан, в т.ч. директор школы Маткин, фельдшер Дыньков. Через 12 лет живым вернулся только один из них. Все они впоследствии реабилитированы.

У властей, кажется, зашевелилась совесть, и после войны моей матери разрешили вернуть дом. Для этого она 8 раз пешком ходила в Мишкино (20 км), оформляла какие-то бумаги, заплатила какие-то деньги и стала владеть домом. Но вскоре случился пожар.

У нашего писателя Смычагина П.М. отец тоже был кузнец и попал под раскулачивание. Весной сельчане опомнились, без кузнеца невозможно подготовится к посевной. Но поезд уже ушел.

Думать надо обо всём. Разделять или укрупнять субъекты федерации, области, районы, колхозы или даже семьи. Строить или разрушать. 2.03.2006 г.

Житейские истории в Карасях

Читал в "Челябинском Рабочем" 14 февраля 1998 года, как в американском городе Сиэтле 36-летняя учительница соблазнила 13-летнего ученика и родила от него девочку. Все бывает там, у нас ничего не бывает. Даже секса и того нет. Но вот что было. У нас в селе был во время войны детский дом. Детдомовцы учились в нашей школе. Директором детдома был учитель ботаники Константин Сергеевич Никитин. Он побывал на фронте, получил ранение и был комиссован. У него была незамужняя сестра Анфиса лет 35. Весной 1945 года она родила. Отцом был Исаев Боря детдомовец из нашего 7 класса. Потом он учился в Мишкинском педучилище и родил еще ребенка с Анфисой. А позднее он уехал, и следы его затерялись. О наших Ромео с Джульетой не писали газеты. Мне тогда было 14 лет.

Учился у нас еврейский мальчик Макар Гульман, очень вертлявый. Он спокойно не сидел ни одной минуты. Как-то он вскочил, а сидевший со мной Саша Коротовских, шутя подставил ручку. Макар в этот момент сел на перо. Потом говорил, что боялся заражения, но все обошлось. В недавние годы я встречал в газете упоминание о Марке Гульмане. Еще позднее встретил я своего бывшего соученика Павла Показаньева, который рассказал, что однажды встретил в Челябинске и узнал Гульмана. Гульман сказал ему, что у него здесь не осталось родственников и он уезжает в Израиль к миллионеру дяде.

Константин Сергеевич Никитин рассказывал мне, что уже после войны после закрытия детского дома в Карасях, он встретил как-то председателя колхоза из деревни Макаташкино. Этот председатель спросил Никитина про продовольственную помощь, которую он якобы оказывал детдому во время войны. Никитин удивился. Никакой помощи он не получал. Оказалось, что мать Макара или Марка работала секретарем сельсовета. Иногда она приезжала на лошади в Макаташкино с бумагой, в которой содержалась просьба отпустить продуктов для улучшения питания детдомовцев. Колхоз отпускал, мясо, масло, мед и т.п. Но продукты в детдом не поступали. Была у нас старая учительница Марья Ивановна, эвакуированная из Ленинграда. Она преподавала историю. У ней была большая грыжа и толстые очки. Она приходила в класс, садилась на место и писала в классном журнале, макая ручку в чернилницу. Сидевший на первой парте мальчик незаметно передвигал чернильницу немного ближе или дальше. И она никак не могла попасть в чернильницу, а нам было весело. Марья Ивановна жила на квартире у Симахиных. Там были мать с дочерью. Нина Симахина училась в нашем классе. Когда мы окончили 7-й класс, прошел слух, что Нина украла у Марьи Ивановны платье. И Нина пропала без вести. И до сих пор неизвестно, что с ней. Предполагали, что она утопилась в лесном болоте Рыбном. Впоследствии я размышляя над этим случаем, понял что произошло. Девочка в 14 лет, получив аттестат об окончании школы, была на седьмом небе. Она любовалась на себя у зеркала. Картину портила старая изношенная одежда. И она решила примерить на себя платье Марьи Ивановны. Одела и вертелась в нем у зеркала. На грех пришла квартирантка и подняла крик. Украла! И трагедия произошла.