Записки Чарльза Уитворта о Москве

Текущая версия на 09:35, 21 февраля 2010

Команда Мечтатели.Хранители.Коллекционеры. школы 769 г. Москвы для сборника "Путевые заметки XVIII века"

[править] Легенда

Чарльз Уитворт - чрезвычайный и уполномоченный посланник Англии в России в 1788-1800 годах. Встретил и полюбил русскую девушку Елизавету Тёмкину, внебрачную дочь Екатерины II. К ней он и отправляется в Москву.

[править] Из записок Чарльза Уитворта

В 1793 году, в июле месяце, надлежало мне поехать в Москву, дабы сопроводить туда английских купцов. Поездка для меня была желанна, ибо в душе моей я лелеял надежду на встречу с предметом моего обожания, Елизаветой Тёмкиной, встреченной мною на балу у господина N. Волей случая, судьба свела нас с московским губернатором Александром Александровичем Прозоровским (он прибыл неделей ранее на доклад к императрице), с коим мы вместе выехали из Петербурга.

Дорога была дальняя и разговоры мы вели неспешные и разнообразные. Мы говорили о России и об Англии, о французской революции, о набиравшем обороты движении республиканцев. Губернатор рассказывал всякое о московской жизни. В пути за окнами кареты проплывали поля, леса, деревни, селенья и города (Тверь, Новгород). И вот на восьмой день мы подъехали к Москве, в село Всехсвятское, где нас встретил Василий Львович Пушкин (у него я собирался остановиться во время пребывания в Москве). Василий Львович, надо заметить, весьма умён, добродушен и остер. Несмотря на свою молодость, он слыл "гордостью всего московского дворянства", так как славился своим хлебосольством. Из Всехсвятского мы должны были отправится в Зарядье, дабы оставить там купцов и после этого поехать к Василию Львовичу на Немецкую улицу, что в Немецкой слободе.

...Тверская улица. Чтобы проводить купцов до их места жительства, надо было попасть в Зарядье. Путь наш пролегал по Тверской улице. С самого первого метра Москва очаровывает. Дорогие дома в европейском стиле, лавки, аристократы, молодые кокетки, одетые в лучших традициях английской моды. Но вдруг взор скользнет с Тверской улицы на боковые проулки и удивишься - насколько там всё бедно и обветшало. Несомненно, Москва - город контрастов. Нигде не видел я столь разных людей, зданий, уживающихся рядом. Я упросил Василия Львовича показать мне Москву и решил сделать некоторые пометки в моем дневнике.

...Каждая московская усадьба - это целый complex, в котором и жилой дом, и амбар, и сарай, и конюшня. Главный господский дом чаще деревянный, на каменном фундаменте, одноэтажный или двухэтажный с нижним каменным этажом и верхним деревянным. Реже встречаются каменные дома в два этажа. Главный дом и и флигели покрывают красками на известковом молоке, с тем чтобы получились бледные тона желтого, серого, розового, салатного и голубого цветов. Московские дворяне обязательно имеют сады и парки вокруг своих домов. В отличие от Западной Европы, в русских регулярных садах выращивают пионы, белые и желтые нарциссы, тюльпаны, лилии, махровую гвоздику и травы - мелиссу, мяту, шалфей, базилик, майоран. Для обсадки по периметру применяют бруснику и зеленый лук. ....Воскресенские ворота. В этих воротах, убранных наподобие триумфальных, встречали Петра II, императриц Анну, Елизавету и Екатерину II, прибывших из новой столицы в древнюю для восприятия святого миропомазания на царство. Рядом часовня Иверской иконы Божьей матери. Она воистину чудодейственна. Отправляется ли кто в дорогу, приезжает ли в Москву, приступает ли кто к важному делу - всякий считает священной обязанностью просить благословения у Заступницы рода христианского. В скорби, в беде каждый москвич молит о Ее заступничестве, в радости он спешит благодарить Заступницу. Все болящие, терпящие разные неправды и напасти призывают святыню в свои дома для молитвословия, для освящения жилищ своих и для врачевания недугов.

...Московский Кремль, Спасская башня, Покровский собор. Солнечный свет на миг выхватывает шатры Спасской башни, скользит по зубцам стен, невообразимо фантастично заставляет на секунду пламенеть главы собора, а затем снова остается один только сказочный силуэт, и вот площадь, только что яркая и торжественная, на глазах становится строгой и напряженной. Аспидно-темным воспринимается ее брусчатый ковер, по которому бегут блики, а островерхие башни напоминают настороженных воинов.

...Зарядье. Средоточие ремесел и торговли. Здесь располагается множество лавок, бойко торгуют разносчики снеди, сбитня, пирогов. Здесь же на ходу работают холодные сапожники, дешевые портные, цирюльники. У разносчиков пирогов висит на груди объемистый ларь, а в нем металлические бочки с горячим маслом. Прямо из масла достает торговец аппетитный пирог - с ливером, с капустой и яйцами, с луком и зайчатиной, с грибами, с молочной кашей. Особо пользуются спросом расстегнутые пирожки.

...Варварка, Китай-город. Начинает улицу Варварка небольшой и какой-то радостный красно-белый храм Георгия. Центральную золоченую главу его окружают четыре малые, синевато-сизые, усыпанные золотыми восьмиконечными звездами. Над главами - сплошной ажур пышных, изящно прорисованных крестов. Множество деталей - резной белый камень, сложные орнаменты в кирпиче, многоцветные майоликовые вставки, резьба по дереву, искусная ковка. Классически строгие торговые ряды - Гостиный двор с арками и коринфскими колоннами на всю высоту здания. Скругленные углы его образуют плавные повороты. Накладываются друг на друга многочисленные главы церквей - синие в звездах, золоченые, а вдали диковинным цветком раскрывается храм Василия Блаженного..

Едем далее.. Вот знаменитая Меньшикова башня. Острым шпицем она взносится в небо над рубленными избами, сараями огородной слободы. В ней изысканное сочетание фарфоровой хрупкости и мощи. Невольно залюбовался я красотой и тонкостью декора: между двумя огромными, упругими завитками волют вписаны будто оберегаемые ими, изящные и на вид хрупкие витые колонны, несущие балкон и образующие портал входа.

...Немецкая слобода.. Это в некотором роде Петербург, в отношении остальной Москвы. Здесь селятся знатные и богатые, просвещенные и иностранные. Слобода даже особенно красится, преимущественно перед другими частями города, живущими еще по-старому.