Никольск, село (Иркутская область)
Содержание |
Возникновение села
В семидесяти километрах от Иркутска на границе Иркутского и Эхирит - Булагатского района стоит древнее и красивое село Никольск. Городские жители приезжают сюда за грибами, за ягодами. Никольск является последней деревней, основанной русскими людьми, все, дальше по Осинскому тракту деревни основаны бурятами. В этом 2006 году мы выбрали это село для поездки в научно - исслдовательскую экспедицию. И нас заинтересовали следующие вопросы: когда? почему зародился Никольск?
Из летописи, составленной краеведами, мы узнали: "Село Никольск возникло более 250 лет тому назад. На горе за озером был сплошной лес, а первыми поселенцами в таёжной глухомани были каторжане. Каторжане же и стали строить под горой у озера винокуренный завод. Место было выбрано не случайно. Чистые ключи бьют из - под земли в этом месте. Мы сами стали дигустаторами этой воды вкусной и чистой. Жители также предпочитают для питья и засолки эту хрустально чистую воду"
Развитие села
На горе выкорчевали лес, построили песколько изб. С годами село разрослось и насчитывало уже 140 дворов, вытянувщихся в две улицы. В центре села была построена деревянная церковь и часовня. Около церкви стояла большая икона святителя Николая Угодника, в честь иконы и получило село свое название - Никольск.
Рядом с церквью, в доме с тремя окнами устроили церковноприходскую школу. Был один учитель который обучал детей грамоте. Закон Божий преподавал батюшка Иван, он разучивал с детьми молитвы. Провинивщихся наказывал строго: ставил голыми коленями на песок. После 1917 года школу перевели в дом священника напротив церкви.
Приблизительно в двух километрах от старого Никольска за рекой Оёчек с юга на север, почти до селения Барда, стоял улус Малоевщина, где жили буряты. Они занимались скотоводством и земледелием. На противоположной стороне вдоль тракта южнее от Малоевщины над рекой Оёчек жили русские. Возникали смещанные браки, русские роднились с бурятами. По свидетельству сторожила Сапожникова Виталия Александровича до 1917 года деревня жила единолично. У каждого хозяйна была своя лошадь, скотина, пашня, заимка. До сих пор сохрнились названия этих мест, как бы в память о тех кто их осваивал: Рязанова, Сулина, Комарова, Кадничиха. "Крепкие хозяева держали по пять лошадей, до двадцати голов крупного рогатого скота. до тридцати и более овец. пахали деревянной сохой, сушили в снопах, затем молотили на гумнах цепями. Хлеб пекли свой. К гречневой каше имели свое коноплянное масло"Виталий Александрович назвал нам фамилии старых семей, стоявщих у истоков образования села: Лыковы, Михалевы, Степановы, Алексеевы, Томиловы, Ивановы, Саламатовы. Кто трудился, тот не бедстввал . закончив осенние полевые работы, играли свадьбы. Нелегкую крестьянскую жизнь всегда скращивали яркая утварь, красивые обряды, чатушки, припевки, а также протяженные проголосные песни. О старом Никольске по воспоминанием своих родных рассказывала Астафьева Лариса Георгиевна:"Мой дед Алексеев Иван Андреянович, вырос в крепкой крестьянской многодетной семьегде росли четверо братьев и три сестры. Алексеевы были людьми работящими. По рассказам деда держали несколько коров, лошадей. Дом стоял на самом берегу Никольского озера. По воспоминаниям Ивана Андреяновича и его жены, урожденной Томиловой Анны Николаевны – в старой деревне люди жили в достатке. В основном, кто работал, тот и жил хорошо. Большой дом Алексеевых стоял на самом берегу озера» По словам Ольги Михайловны Метляевой (завуча местной школы и руководителя краеведческого музея), по главной улице стояла харчевня, что свидетельствует о том, что деревня жила богато, а также это свидетельство гостеприимства местных жителей. Также имел место факт, что Никольск находится на тракте. После 1917 года бурятам предложили вступить в коммуну или переехать в национальный округ ближе к Усть – Орде. Большая часть бурят со своим скотом перекочевало в улус Зада.
После 1917 года в Никольске была организованна управа. Во главе управления стояли староста, писарь и сборщик податей (налогов). Сборщик собирал налоги подушно. Душой считался мужчина с 18 лет. И надел земли давался на душу. Женщину за душу не считали.
Затем в Никольске в 1922 году образовался сельсовет. Председателем сельсовета стал присланный властями в Никольск коммунист Севастьянов (из летописи)
Становление колхоза
Как известно, советское правительство в 30 – е годы начала «войну с религией». Эта борьба затронула также Никольскую церковь. По словам Ольги Михайловны Метляевой, люди узнав о том, что церковь будут сжигать, стали разбирать её на бревна и сплавлять по реке. По реке также сплавили церковную утварь в надежде, что ниже её выловят и сохранят. И в самом деле, так и произошло. В Оёке выловили бревна и утварь и сохранили. Сейчас бывшая церковь стоит в Оёке, почти в первоначальном виде. Теперь в ней расположен музей. В 30 – е годы страну потрясла ещё одна революция. Начался “великий перелом” в деревне – коллективизация. В Никольске образовалось 4 колхоза. На горе в старом Никольске колхозы “1 мая”, “Увал” и “Чапаевка” объединились в колхоз “Комсомолец”. На Выгоне образовался колхоз “Непобедимая жизнь” и коммуна “Майское утро”. Затем все 4 колхоза объединились в одно хозяйство “ Ударный комсомолец”, которое просуществовало до 1935 года. После появления тракторов колхоз стал носить имя Буденного, председателем колхоза был Кирилл Игнатьевич Степанов. «В Никольске, как и в других селах Иркутского района, коллективизация проходила медленно. Сказывались особенности условий жизни и социального состава населения. Здесь не было помещичьего землевладения. Среди сельского населения преобладали зажиточные крестьяне. Они меньше страдали от малоземелья и эксплуатации. Не столь была сильна ненависть бедняков к более зажиточным крестьянам. Само понятие “бедняк” в Сибири имело несколько иное значение, чем в европейской России. Сибирский бедняк нередко имел хозяйство, вполне обеспечивающее существование его семьи. В этих условиях трудно было расколоть общество на две половины.» Толчком к началу коллективизации стала статья Сталина “Год великого перелома”, опубликованной в газете “Правда” накануне 12 – й годовщины Октября. В ней Сталин указал на то, что 1929 год является годом коренного перелома в настроении середняцкой массы. Теперь в колхозы идут не отдельными группами, как это было раньше, а целыми селами, волостями, районами, даже округами. После этой статьи на местах развернулись работа по проведению коллективизации, составлялись планы, намечались сроки. Борьба в деревне обострялась. Батраки и бедняки, которых не берут в коллективные хозяйства, пишут жалобы в районные руководящие органы, дают классовые характеристики поведению зажиточных крестьян, обвиняют их в защите “кулачества”, в контрреволюционной деятельности. Партийные органы заявили о поддержке пролетариев села (эту мысль подтверждает ветеран села). В коммунах и артелях создаются группы бедноты, проводящие батрацко – беднятские собрания. Так в Оёкском районе к весне 1930 года было 26 групп, в которых состояло 42 батрака и 184 бедняка, за 4 месяца осени и зимы 1929 – 1930 годов было проведено 180 бедняцких собраний, на которых обсуждались вопросы коллективизации. И это приводило к упадку крестьянского хозяйства, потому что в деревню тянулись настоящие бедняки и бездельники, немеющие ничего и засоряющие сельскохозяйственную отрасль.(1) Воспоминания ветерана Шохова Ивана Ивановича: “Люди не хотели работать в колхозе, и их силой принуждали к этому. Были случаи, когда мужики не отдавали скотину, сопротивлялись и их забирали чекисты и эти люди больше не возвращались в родное село” Но многие зажиточные крестьяне прониклись идеей колхоза. Когда в Никольске установилась Советская власть, многие люди приняли её сердцем и душой. Так молодой двадцатипятилетний Иван Алексеев помогал установить первые колхозы. Всей душой он верил в светлое будущее, и 5 лет строил это будущее в родном Никольске до 1932 года (так как в 1932 год семья Алексеевых переехала в Иркутск). Он являлся уполномоченным райколхозсоюза. И его деятельность вызывала недовольство со стороны, не принявших советскую власть, жителей. Дело дошло до того, что Анна Николаевна, жена Ивана, была ранена, как говорят, бандитской пулей. У Анны Николаевны до конца жизни оставалась рваная рана от пули. И после этого происшествия семья Алексеевых принимает решение переехать в город. В 1932 году Алексеевы приезжают в Иркутск. На этом заканчивается история семьи Алексеевых. Семьи, которая могла бы многое сделать для Никольска, но не реализовавшая своей идеи в жизнь. И много лет Алексеевы с грустью вспоминали о свое родном селе, покинутом ими когда – то. Шли годы … Село постепенно с горы над озером спускалось в низину, так как здесь располагались удобные для выпаса скота угодья, к тому же протекала речка Оёчек. В 50 – е года XX века в низину перевезли последние дома из старого Никольска в новый. До сих пор стоят в селе дома, перевезённые из старого Никольска. На века строили наши прадеды. До сих пор хорошо сохранилось здание сельской библиотеки. Этот большой дом был и штабом для военных, а в 50-е годы в нем размещался птичник. Оказывается, у домов, как и у людей тоже своя судьба. Глину для печек и побелки по – прежнему берут на горе за старым Никольском. Сейчас её возят с образовавшегося карьера в Иркутск. Из белой здешней глины изготавливают облицовочный кирпич. Новый Никольск был разделен на три части: выгон (сюда выгоняли скота из старого Никольска). Увал (место между пригорками, ныне ул. Октябрьская). Зарека – часть села, находящаяся за рекой. Все эти названия живы до сих пор. На месте старой деревни осталось Никольское поле. Мы разбили лагерь на берегу озера на месте старой деревни. Внимательно обследовали окрестность, но остатков прошлых строений так и не обнаружили. Обратили внимание на небольшие углубления в земле в виде воронок, поросших травой. Думаем, что это остатки от погребов, подвалов. Удалось лишь найти на ключе, подпитывающим озеро, старую основу запруды для воды.
Легенды села
Богаты сибирские деревни своими легендами, историями. Бережно хранит их народ, передаёт из поколение в поколение. В старинном селе Никольск тоже есть свои легенды. Одна из них это легенда о Григории Кочкине. Одни люди считают его бандитом, другие же собираются увековечить имя Григория. Родился он в Кочкино, был почти двухметрового роста, со скуластым лицом. Жил небогато. Отца не было, а семья была большая. Существуют разные версии того, как и почему Григорий попал в банду. Но Сапожников Виталии Александрович рассказал местную и, по всей видимости, самую правдивую из них: “Заехал к Кочкиным нэпман, а банды в то время уже были, и по – видимому бандиты убили нэпмана в Юдино, но местные жители предупредили Григория, что за ним придут чекисты так как все подозрения падают на тебя. И ночью Григории бежал. Он присоединился к одной из банд и стал затем её предводителем. Грабил только бурят за то, что они когда – то убили его отца и брата. 9 лет он был неуловим. Красные арестовали его семью, тогда брат жены Кочкина взялся помочь поймать Григория. Григория он нашел в на Капсальских горах. Ничего не подозревавший Кочкин из бинокля обозревал окрестности, ожидая бурятский обоз, винтовку прислонил к дереву. Шурин и друг, рожденный в деревне Куяда (откуда была и жена Кочкина) по фамилии Михалев, выбрав удобный момент, застрелил Григория из его собственной винтовки (дело в том, что по приданию Кочкин был заговорен и убить его можно было из его собственной винтовки). Убитого Кочкина привезли в Никольск и распяли на воротах собственного дома. Дом Кочкина по сей день стоит в Никольске. В нем в свое время размещалась больница, теперь это жилой дом на Советской площади рядом со старой школой. Жена Кочкина и его сестра были сосланы на Север. Легенда о Кочкине меня заинтересовала, и я решил обратиться к материалам краеведческой библиотеки. Там я нашел статью «Конец атамана» в газете «Восточно-Сибирская правда» составленную по воспоминаниям Михаила Фомина (работника уголовного розыска). Георгиевский кавалер, урядник казак Григории Кочкин в Никольск после первой мировой войны вернулся не сразу: познал революцию, гражданскую войну и бежал от опостылевшей бойни в родное село, к далекой, казалось, мирной сибирской земле, но и здесь спокойной жизни не получилось. В один из сенокосных дней двадцать первого года бурятские чабаны убили отца Григория, заподозрив его в конокрадстве. С братьями он люто мстил жителям соседних улусов. Тогда стали преследовать его чекисты. А к нему уже потянулись из деревень крестьяне – одиночки, недовольные начавшейся коллективизацией и налогами. Более сотен сабель насчитывалось у новоиспеченного атамана. В начале 20-х годов к нему засылал ходоков барон Унгерн – звал в Монголию, но Григорий отказался: мечта победить в родных краях не покидала атамана. Банда билась с красными жестоко и неумолимо. Уж время коллективизации шло – а она не сдавалась, не сложила оружие. Но как – то в пади Топка их встретили перекрестным пулеметным огнем отряды чоновцев, рассеяли конников, уложили в болото. Сам Кочкин с десятком бойцов ушел от погони. А в народе пошла гулять легенда о бессмертии атамана, якобы заговоренного от пуль. Григорий скрывался в тайге вместе с женой – Анисьей Саломатовой, дочерью богатейшего кулака. Он построил зимовьё сколоченное в яме, сделанное на крепко, на долгие годы. Стена из молодого сосняка делила жилую часть и конюшню. Кочкин с женой часто появлялся в селе Куяда Эхирит – Булагатского района, где жили родители Анисьи, пополнить провиант. В июне 1929-го года Григории вновь появился в Куяде в доме Михаила Михалева, где был замечен сельчанами, которые обо всем рассказали участковому Хатынову. В перестрелке с Кочкиным Хатынов был ранен и чудом остался жив. Пуля, пробив щеку, застряла в челюсти. Под стражу были взяты Михаил Михалев (связной Кочкина) и его брат Осип. Михаилу пригрозили, что расстреляют брата, и он согласился сотрудничать с милицией. Михалев знал, где может хорониться атаман, и пошел в тайгу. В сентябре 1929-го года близ села Жердовка была организованна засада. Из Иркутска в Качуг был отправлен обоз с товаром. Лошадей под уздцы вели Баручев, следом Фомин, Дробышев и несколько рядовых милиционеров. На верху, у самого тракта, обоз поджидал Кочкин с Михалевым и Анисьей. Как только показался обоз, Григории начал разглядывать его в бинокль. Когда атаман поднял руку для сигнала, Михаил щелкнул затвором и навскидку выстрелил Григорию в затылок…Сегодня участников тех событии уже нет в живых. Осипа Михалева все же расстреляли. Анисью Саламатову тоже казнили. Заспиртованная голова атамана долго экспонировалась в историческом музее, пока не решили, что здесь не кунсткамера, а экспозиция о том, как проходила коллективизация в Приангарье. Стоят на пригорке Никольска вековые сосны и ели. Колышет ветер их ветви, раздаётся шелест, словно шепот. О чем же шепчутся эти красавицы? Как знать: может, грустят о прошлом, может, радуются настоящему, а может, мечтают о счастливом будущем.
