Кирпич Пирсига
Фрагмент книги Роберта Пирсига «Дзен и искусство ухода за мотоциклом»:
У него были сложности со студентами, которые не знали, о чем писать. Сначала он думал, что им лень, но позже стало понятно, что это не так. Им просто не приходило в голову, о чем писать. Одна из студенток, девушка в очках с толстыми линзами, выразила желание написать сочинение на пятьсот слов о Соединенных Штатах. Он уже привык к чувству безнадежности и внезапной слабости, которое возникает от таких заявлений, и без всякого раздражения предложил ей сузить тему до одного лишь Боземана. Когда срок вышел, работа была не готова, а девушка выглядела расстроенной. Она несколько раз пыталась писать, но никак не могла придумать, о чем.
Он говорил о ней с другими преподавателями, и те подтвердили его впечатление: очень серьезная, дисциплинированная и трудолюбивая, но до крайности нудная. Ни проблеска оригинальности. Она не обманывала, она действительно не могла придумать, о чем писать, и была огорчена собственной неспособностью сделать то, что предписано.
Это был какой-то тупик. Теперь он не мог придумать, что сказать. Пауза, и потом странный ответ: «Сузьте тему до главной улицы Боземана». Это было как толчок изнутри.
Она покорно кивнула и вышла. Но прямо перед следующим занятием пришла уже в настоящем горе — слезы на этот раз. И, очевидно, это продолжалось уже довольно долго. Она по-прежнему не могла придумать, о чем писать, и была не в состоянии понять, почему, если она не могла придумать, что писать о всем Боземане, она может написать что-то всего-то об одной лишь улице.
Это вывело его из себя. «Вы не смoтрите!» Ему вспомнилось, как его самого отчисляли из университета за то, что у него было слишком много что сказать. Для каждого факта есть бесконечное количество гипотез. Чем больше смотришь, тем больше видишь. На самом деле она не смотрела, но почему-то была не в состоянии этого понять.
Раздраженно он сказал ей: «Сузьте тему до фасада одного здания на главной улице Боземана. Здание Оперы. Начните с левого верхнего кирпича».
На следующее занятие она пришла с озадаченным взглядом и вручила ему сочинение на пятьсот слов о фасаде здания Оперы на главной улице Боземана. «Я сидела в закусочной напротив, — сказала она, — и начала писать о первом кирпиче, потом о втором, а потом, на третьем кирпиче, все начало приходить само, и я не могла остановиться. Они думали, что я сошла с ума, и стали подкалывать меня, но вот, все это здесь. Я этого не понимаю».
Он тоже не понимал, но во время длинных прогулок по улицам городка он думал о том, что произошло, и пришел к выводу, что она, по всей видимости, испытывала тот же ступор, что и он в первый день своего преподавания. Она была блокирована, потому что пыталась повторить в своем сочинении то, что она уже слышала раньше; так же и он в первый день пытался повторить то, что он заранее решил сказать. Она была не в состоянии ничего написать о Боземане, поскольку не могла припомнить ничего, достойного повторения. Она до странности не осознавала, что может смотреть и видеть самостоятельно, описывая вещи, без предварительной отсылки к тому, что было сказано до нее. Сужение темы до одного кирпича разрушило блокаду, поскольку теперь стало очевидно, что она должна смотреть непосредственно и самостоятельно.
