Зубовка, село (Самарская область, Челно-Вершинский район)

Примерно с середины XVIII века в России начинают зарождаться капиталистические отношения. Цари и помещики всеми силами старались удержать крестьянство в крепостной зависимости. С этой целью был существенно увеличен аппарат угнетения, помещикам и приближённым лицам «милостиво» розданы во владение государственные земли вместе с крестьянами, попадавшими в настоящее рабство. Поручику лейб-гвардии Н.В. Зубову, к слову сказать, красавцу-мужчине, были пожалованы земли в Самарском крае, между реками Сок и Кондурча: свыше 100 тысяч десятин пашни, лугов и лесов. Проехавшись по своим новым владениям, Николай Васильевич назначил во всех крупных сёлах управляющих. Небольшое село Успенское, расположившееся по берегам реки Шумолги, ему сразу же приглянулось. «Быть ему Зубовкой!», - сказал Николай Васильевич и распорядился пополнить село крестьянами из Владимирской, Симбирской, других губерний, где располагались поместья родственников нового хозяина земли. Так образовалась Зубовка.

Через несколько лет в селе насчитывалось более двух тысяч жителей, имелся базар, действовали ярмарки. Была построена новая церковь. Необходимость её постройки мотивировалась тем, что ближайший был в Сергиевске, за 40 вёрст. К Зубовскому церковному приходу были отнесены 8 деревень, из них 6 русских (Загряжская, Толузаковка, Сосновка, Чистовка, Кротовка, Ермоловка) и две деревни новокрещёнские (Токмакла, Шентала). Во всех этих поселениях поначалу насчитывалось не более 300 дворов. К началу XIX века в Зубовке насчитывалось около 600 дворов. К южной стороне села примыкал парк, где в тени деревьев стоял шикарный барский дом. Имение состояло из сада, около 30 га. с яблонями, смородиной, малиной, довольно обширного барского дома (зала, спальни, канцелярия, коридоры), отдельно стоящей кухни, сторожки. Также в имении были 2 теплицы площадью 100 кв.м, баня, 4 дома для прислуги, каменная конюшня кладовые с холодильниками, в которые вел подземный ход, артезианский колодец, земли около 7 000 десятин, спиртзавод. Парк был окружён каменной изгородью двухметровой высоты, шириной 60 см. и протяженностью 600-700 метров и представлял собой отличное место для отдыха. Ухоженные аллеи с беседками спускались к небольшому пруду с кристально чистой родниковой водой, гладь которой величаво разрезали красавцы-лебеди. Старожилы села рассказывают, что от дома через реку вёл подземный ход, выход из которого был далеко за селом. Для чего он был прорыт - доподлинно неизвестно. Известно только, что после революции полуобвалившийся ход был частично обследован и в некоторых местах его найдены человеческие кости. Может быть, такая участь постигала неугодных барину людей?

Посередине села стояли разделённые оврагом две церкви: новая – каменная и старинная - деревянная, построенная в 1799 году графиней Натальей Александровной Зубовой, урождённой Суворовой-Рымникской, дочерью знаменитого полководца. Интересно, как строилась церковь? Требования к качеству постройки были высочайшими. Кирпичи, из которых возводилась церковь, прежде чем пойти в дело, проверялись на прочность падением на землю с 20-метровой высоты. И лишь затем из уцелевших камней укладывались стены. Через три месяца в небо взметнулся восьмигранный железный купол, увенчанный крестом. В целях усиления прочности скрепляющего раствора при его приготовлении мастера использовали яичный желток. Звон колоколов красавицы церкви, не имеющей аналогов в наших краях, был слышен за двадцать вёрст.

Церковь долгое время являлась главной достопримечательностью села. Мастера-строители, приглашённые из Симбирской губернии, отлично справились с делом. Церковь радовала глаз красотой и гармоничностью форм. Особую оригинальность ей придавала система освещения, которая была сделана так, что в разные часы потоки света из окон падали на определённые участки внутренней росписи и как бы концентрировали внимание прихожан на конкретных изображениях святых. С западной стороны церковь соединялась с колокольней, оканчивающейся куполом и шпилем. Церковь весьма обширная и по красоте похожа на Баумскую (Москва) и Мелекесскую. Высота её была от 70 до 100 м. Ограда была каменная, в проёмах с железной решёткой, высотой до 3-х м. Ворота северные и южные. Священником до 1930 г. был Александр Рождественский. Восточнее церкви находилось кладбище, где хоронили служителей церкви и самых уважаемых жителей села. В конце XX-го века здесь было найдено неплохо сохранившееся гранитное надгробие, надпись на котором гласила «Здесь покоится прах Дмитрия Васильевича Панова, поручика гренадерского гвардейского полка, участника войны 1812 года». Деревянная церковь во имя Успения Пресвятой Богородицы сгорела во время сильного пожара вместе с десятком домов. Успенская церковь во многом походила на Архангельскую, с тем только отличием, что свет в ней падал из купола. Новая каменная церковь была выстроена в стиле шатровых церквей XVIII века. Она стояла на самом видном месте села. В ее архиве хранились подробные описи Архангельской и сгоревшей Успенской церкви, исповедальные и церковные ведомости. Красавица-церковь кончила свой век уже в начале тридцатых годов нашего времени с помощью безоговорочно отрицающих религию представителей Советской власти. Метрические книги с начала XIX века были переданы в местный волостной Исполком.

По переписи 1897 г. население Зубовки составляло до 2500 человек. Знаменитый базар, ярмарка на Троицу занимал почти половину села. На базар съезжались до 3000 человек. Главный товар - скот, хлеб и овощи.

Русские, украинцы, татары, чуваши, мордва, немцы и эстонцы (последние селились в наших краях с середины XIX века) жили мирно, жестоко страдая от непомерной тяжести гнёта помещиков. После Зубовых село перешло к помещику Бедряге В.Н. – сыну санкт-петербургского отставного шатб-ротмистра Н.Н. Бедряги – жестокому, коварному человеку, не желающему считаться с малейшими интересами крестьян. Бедряга был щедр на подачки и проведения забав. Одним из шутов у него был Гурьянов Пётр (отец Пётра II). Со штаб-ротмистром же Бедрягой связана такая история. Как жил, так и умер он в Санкт-Петербурге, а похоронить себя завещал специальном склепе в Зубовском поместье. Этот склеп просуществовал до середины 30-х годов нашего века. И Александр Николаевич Карсунцев оказался свидетелем перезахоронения останков Н. Н. Бедряги и разрушения места захоронения. Примечательно же вот что. Пролежав в склепе почти сотню лет, тело только почернело, а не испортилось. Объясняется этот факт так. С двух сторон оно было обложено большими бутылями со спиртом, в которые были опущены концы шерстяных нитей, опутывавшие его как кокон. Такое вот своеобразное бальзамирование. Когда тело везли с железнодорожной станции от нынешнего Сергиевска до Зубовки, вся дорога была устлана ковром из сосновых веток. В июле 1890 г. сгорела половина южной и западной части имения и деревянная церковь (зажёг Полетай Анучин). Второй пожар в августе 1920 г. - сгорела западная и северная часть имения (зажёг Гурьянов П.Д.(Чупчик)).

В 1897 году на смену ему пришёл помещик Марков Федор Константинович, который выиграл Зубовку у Бедряги-младшего – мота и кутежника – в карты. Ему безраздельно принадлежало 21 тысяча гектаров земли. 50 % крестьян земли не имели вообще и были вынуждены покупать её у Маркова по 40 рублей за десятину, оставаясь при этом обязанными отрабатывать определённое количество дней на земле помещика. За день работы от зари до зари «щедрый» Марков платил своим рабам 20 копеек. Не удивительно, что крестьянам жилось очень плохо. В самые урожайные сезоны своего хлеба едва хватало до нового года и люди были вынуждены, чтобы прокормить семью, просить хлеба у Маркова, принимая самые не выгодные условия оплаты, все более залезая в кабалу. Урожайность зерна на крестьянских наделах, выделенных в самых плохих местах, составляла в то время 4-5 процентов с гектара. Всего у крестьян было 2565 гектаров (из 21000). Лето 1905 года, отмеченное в Поволжье засухой, не сулило крестьянам Зубовки и других сёл ничего хорошего. Урожай на поверку оказался мизерным, таким, что многим семьям хлеба по расчётам не хватало даже до нового года. Беднякам и даже середнякам существовать в таких условиях стало невозможно.

Местному помещику Маркову, да и кулакам и торговцам, живущим за счёт труда бедноты до этих крестьянских проблем дела не было. К 1905 году в Зубовке насчитывалось более 50 домов кулаков и торговцев – расслоение общества шло полным ходом, вызывая всё большее возмущение крестьян. В воскресный день на базарной площади волостного села Зубовки собралась тьма – тьмущая народа. Началась традиционная осенняя ярмарка. Разложили свой красочный товар торговцы всех мастей продавали сельхозпродукцию кулаки. Однако торговля основную часть населения не радовала. В домах доедали последний хлеб, не было денег даже на самое необходимое. Летом, в разгар жатвы, несколько бедняков жестоко избили торговца Елисеева за то, что продал по дорогой цене заведомо некачественный товар, чуть позже – связали и оставили на берегу реки кулака Иванова, отобрав у него все запасы зерна. Народное недовольство не обошло стороной и купца Маркова. Утром 22 ноября, в усадьбу Маркова явились крестьяне Василий Дергунов, Леонтий Быков, Игнатий Чубаркин и братья Кузнецовы. Разговор с управляющим Новокрещеновым был краток и включал в себя требование о немедленной конфискации помещичьего имения со всем его имуществом.

« Что-о-о? Бунтовать вздумали!» - испуганно пятясь к двери, промямлил управляющий. « Не бунтовать, а революцию делать»- для ясности ответил Игнатий Чубаркин и первым распахнул входную дверь имения. Что тут началось! Народ, наблюдавший за всем этим, бросился во двор имения и в миг занял все службы, Новокрещёнова, пытавшегося удрать, стащили с саней и буквально выпиннули с территории. В окна полетели камни, кирпичи, доски, затрещали под напором дюжих мужиков дубовые двери в кладовые. « Власть помещиков кончилась! Берите добро, оно наше»,- кричали в толпе.

Тотчас были выведены из конюшни лошади, запряжены в поводы – началась погрузка хлеба. Из окон канторы летели долговые книги, другие канцелярские бумаги. Кто-то предложил поджечь имение, что и было сделано незамедлительно. Огромный столб огня взмыл над помещичьей усадьбой. Загорелись жилые помещения, теплицы, многочисленные сараи, помещения прислуги. Люди грузили ценности и развозили по домам. В этот день крестьянские дети впервые легли спать не впроголодь.

На другой день был продолжен развоз содержимого хлебных амбаров, кирпичных сараев, а также спиртового завода, развалины которого по сей день стоят в посёлке Красный Строитель. Прослышав о смелости зубовских мужиков, их пример повторили крестьяне: Липовки, Красноярихи, Шламки, Кротовки, Петровска и других сёл.

В имении Маркова зубовские бунтари захватили 90 быков, 55 лошадей. 75 плугов, 200 борон, 12 тысяч пудов ржи, около 600 пудов муки, 1100 пудов солода, слили в Кондурчу 14 тысяч вёдер спирта. Разгром продолжался до 1 декабря. В начале декабря в Зубовку прибыла сотня оренбургских казаков – карателей под командованием есаула Тихомирова. Началась расправа над зачинщиками бунта и обратный отбор развезённого по домам имущества. Под охраной 25 стражников вернулись Марков и его слуги. Казаки, стражники и местные кулаки занялись подворным обыском. Буквально все жители села пробовали вкус казацких нагаек – массовые порки продолжались несколько дней. Крестьяне оказывали упорное сопротивление, нередко вступали, вооружившись, чем попало, в открытую драку с казаками. Но всё же постепенно имущество вновь переходило в сараи, амбары, склада помещика. В имении Маркова, серьёзно пострадавшего от огня, начались реставрационные работы. Всё возвращалось на свои места.

Царское правительство, напуганное событиями начала 1905 года, было очень встревожено бунтарским движением в Поволжье. Губернатору Самары был дан приказ лично уладить ситуацию в крае. В конце декабря губернатор в сопровождении многочисленного отряда охраны приехал в Зубовку. У волостного правления был собран сход жителей села. Разгневанный губернатор подъехал вплотную к толпе, вгляделся в лица сбившихся в кучу мужиков. Крестьяне, несмотря на двадцатиградусный мороз, сняли шапки и рухнули на колени. «Голова» стал ругать их в крепких выражениях за не покорность и ослушание. Потом объявил двенадцать человек арестованными как зачинщиков смуты. Среди них были И. Чубаркин, Л. Быков, Д. Плешаков и другие бедняки и середняки села. Не снял шапку, не встал на колени ветврач В. Анисимов. Губернатор здесь же, объявил о его увольнении с работы и высылке из Зубовки. Всех арестованных приговорили к одному году заключения с отбыванием наказания в городе Перми. Ещё 225 человек, участвовавших в разгроме имения, были направлены в Самарский изолятор на 8 месяцев «профилактики». Многие крестьяне, изнурённые тяжёлым трудом, постоянным недоеданием, не выдержали арестантской жизни и погибли, не отбыв наказания. Около 20 семей остались без своих кормильцев. Таков был финал зубовских событий 1905 года.

Середина 20-ых годов прошлого века. В Зубовке полным ходом идёт строительство зданий под различные нужды – инфраструктура районного центра. В отличной форме находится и ряд других объектов постройки середины 19 века и более раннего периода. В 1-ом из них – бывшем доме известного купца Калашникова, размещается милиция и отделение народного комиссариата внутренних дел. Выложенные из бутового камня хозяйственные постройки предприимчивого купца переоборудуются под КПЗ. По воспоминаниям старожилов, попасть в них было не сложно, стоило только обмолвиться парой не «тех» слов. Особенно много обитателей КПЗ было во второй половине 30-ых годов, когда шла интенсивная разработка затаившихся «врагов народа».

Помнят стены бывшего НКВД и страдания людей, попавших сюда за веру в Бога. Для предвоенного периода характерно ужесточение борьбы с религией – опиумом народа. Члены организации СВБ устраивали настоящие гонения на верующих. Верхом бесчинств стало разрушение в1937 году Зубовской красавицы – церкви. Уничтожить её, превратив в прах одним ударом, путём взрыва не удалось – постарались мастера, выложившие здание с применением оригинального строительного материала. Почти месяц у воинствующих ушёл на то, чтобы лишить село ценнейшего исторического памятника, от которого потом остались одни фотографии, да и то слабого качества. В 1929 г. был проведён диспут после чего священник служить отказался, а церковь в 1930 г. была отдана под клуб. Кресты сняли. Колокола в количестве 12 шт. (самый большой из них весил 300 пудов) увезли на цветмет. Под давлением народа в 1932 г. церковь была вновь отрыта, но уже ту красоту утратила. А в 1933 г. закрыта окончательно. Верх был сломан до потолка. С 1934 г. по 1942 г. был устроен клуб в два этажа, но ни кино, ни постановки производить было не удобно из-за резонанса и холода. С 1942 г. по 1945г. церковь была разобрана. Прах В.М. Бедряги долго искали. Захоронение нашел Кулагин Владимир, пробив сверху под мраморной плитой склепа. Гроб расколотили, крест, часы, кольцо и шашка пропали. Тело разрубили лопатой пополам – глумление. Впоследствии сердобольные женщины тело закопали на местном кладбище. На фундаменте церкви построили 2-этажный клуб из деревянной церкви, привезённой из села Кротовки. В 40 - 50– ых годах в здании милиции НКВД размещается загс. В то время процент разводов был очень низким. Впоследствии после ликвидации в 1960 году Кутузовского района «милицейское» здание заполнили детские голоса. В бывших казематах НКВД, где томились и пропадали узники, были устроены детские комнаты и площадки.

Вообще получается, что Зубовка более других связана с заметными фигурами истории. В частности, ходит слух о том, что к ней какое-то отношение имел Михаил Илларионович Кутузов. Мол, поэтому в свое время, когда старое село являлось еще райцентром (примерно до середины 50-х годов), соседним с Челно-Вершинами, назывался район не Зубовским, а Кутузовским.

Между тем с Зубовкой в районе связана еще и такая личность, как личный секретарь В. И. Ленина, «Лидия Фотиева». « - Это Людмила Ивановна Флоренцева», - рассказала К. С. Ковшова. – Она была выслана сюда из Москвы и долгое время жила у нашей мамы Ковшовой Дарьи Дмитриевны. Помню, как тогда еще она говорила о Ленине странные для нас, которых заставляли на него молиться, вещи. Мол, человек он был суровый. Допускал много ошибок.